Большая советская энциклопедия:
Карамзин
Николай Михайлович [1 (12).12.1766, с. Михайловка, ныне Бузулукского района Оренбургской обл., — 22.5(3.6).1826, Петербург], русский писатель, публицист и историк. Сын помещика Симбирской губернии. Образование получил дома, затем в Москве — в частном пансионе (до 1783); посещал также лекции в Московском университете. Сблизился с масонами из окружения Н. И. Новикова. Для формирования мировоззрения и литературных взглядов К. показателен его интерес к философии Просвещения, к творчеству английских и немецких писателей-сентименталистов. В журнале Новикова «Детское чтение для сердца и разума» опубликованы многочисленные переводы К. и его оригинальная повесть «Евгений и Юлия» (1789). В 1789 К. порвал с масонами. Совершил путешествие по Западной Европе. Вернувшись в Россию, издавал «Московский журнал» (1791—92), в котором опубликовал и свои художественные произведения (основная часть «Писем русского путешественника», повести «Лиодор», «Бедная Лиза.», «Наталья, боярская дочь», стихотворения «Поэзия», «К Милости» и др.). Журнал, печатавший также критические статьи и рецензии К. на литературные и театральные темы, пропагандировал эстетическую программу русского Сентиментализма.
К Великой французской революции К. отнёсся с пристальным вниманием. Период якобинской диктатуры (1793—94) вызвал у него настроение разочарованности. Позже К. в целом положительно относился к буржуазному правопорядку, который был сохранён и упрочен Наполеоном I. После вынужденного почти полного молчания в царствование Павла I К. вновь выступил как публицист, обосновывая в своём журнале «Вестник Европы» программу
умеренного консерватизма. В этом же журнале была опубликована его историческая повесть «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода» (1803), утверждавшая неизбежность победы самодержавия над вольным городом.
Литературная деятельность К., признанного главы рус. сентиментализма, сыграла большую роль в разработке рус. литературой проблемы личности, в совершенствовании художественных средств изображения внутреннего мира человека, в развитии русского литературного языка. Ранняя проза К. оказала влияние на творчество В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, молодого А. С. Пушкина.
С середины 1790-х гг. определился интерес К. к проблемам истории. Он оставляет художественную литературу и работает главным образом над «Историей государства Российского» (т. 1—8, 1816—17; т. 9, 1821; т. 10—11, 1824; т. 12, 1829; переизд. неоднократно), которая стала не только значительным историческим трудом, но и крупным явлением рус. художественной прозы, послужила основным источником для пушкинского «Бориса Годунова» и рус. исторической драматургии 1830-х гг.
И. З. Серман.
Исторические взгляды К. вытекали из рационалистического (см. Рационализм) представления о ходе общественного развития: история человечества есть история всемирного прогресса, основу которого составляет борьба разума с заблуждением, просвещения — с невежеством. Решающую роль в истории, по К., играют великие люди. Все усилия К. употреблял на раскрытие идейных и моральных мотивировок действий исторических личностей. Психологический анализ является для него основным приёмом объяснения исторических событий. К. видел в истории науку, призванную наставлять людей в их общественной деятельности. К. защищал незыблемость самодержавия и необходимость сохранения крепостных отношений, осудил восстание декабристов и одобрил расправу над ними. В «Записке о древней и новой России» (1811) выступил с резкой критикой проектов государственных преобразований М. М. Сперанского (См. Сперанский).
К. — сторонник норманской теории (См. Норманская теория) происхождения Русского государства. Периодизация русской истории К. очень близка к периодизации В. Н. Татищева и М. М. Щербатова. Все они отождествляют историю страны с историей государства, а историю государства — с историей самодержавия. Однако К. внёс много нового как в понимание общего хода рус. истории, так и в оценки отдельных исторических событий. В отличие от Татищева и Щербатова, видевших в удельной системе только движение назад и результат неразумной политики великих князей, деливших государство между сыновьями, К. считал, что удельная система была феодальной и «сообразна с обстоятельствами и духом времени» и что она была свойственна всем странам Западной Европы. Образование единого государства при Иване III он рассматривал как процесс, аналогичный (и единовременный) процессу образования крупных централизованных государств в Западной Европе. К. не удовлетворялся чисто рационалистическим объяснением исторических событий и в ряде случаев использовал так называемый прагматический (см. Прагматизм) взгляд на историю и историко-сравнительный метод, что ставило К. на уровень передовой исторической науки того времени. Он впервые использовал большое число исторических документов, в том числе Троицкую, Лаврентьевскую, Ипатьевскую летописи, Двинские грамоты, Судебники, свидетельства иностранцев и прочие. Извлечения из документов К. поместил в пространных примечаниях к своей «Истории», которые долгое время играли роль своеобразного архива. Однако в тексте «Истории» К. нередко отходил от источника или отдавал предпочтение менее достоверному источнику в угоду своим политическим целям и монархической исторической концепции или из желания «оживить» и «расцветить» события.
«История» К. содействовала повышению интереса к отечественной истории в различных слоях русского общества. Она знаменовала новый этап в развитии дворянского направления в русской исторической науке. Историческая концепция К. стала официальной концепцией, поддерживаемой государственной властью. Своим духовным отцом считали К. Славянофилы. Отрицательно отнеслись к «Истории» К. представители прогрессивного лагеря (Декабристы, В. Г. Белинский, Н. Г. Чернышевский). Критическое отношение встретила «История» К. со стороны представителей складывавшейся русской буржуазной историографии (М. Т. Каченовский, Н. А. Полевой, С. М. Соловьев (См. Соловьёв)).
И. А. Кудрявцев
Соч.: Соч., т. 1—9, 3 изд., М., 1820; Избр. соч. [Вступ. ст. П. Н. Беркова и Г. П. Макогоненко], т. 1—2, М., 1964; Полн. собр. стихотворений. [Вступ. ст., ред. и примеч. Ю. М. Лотмана], М. — Л., 1966.
Лит.: Погодин М. П., Н. М. Карамзин по его сочинениям, письмам и отзывам современников, ч. 1—2, М., 1866; Бестужев-Рюмин К., Биографии и характеристики, СПБ, 1882; Гуковский Г. А., Карамзин, в кн.: История русской литературы, т. 5, М. — Л., 1941; Рубинштейн Н. Л., Русская историография, М., 1941; Очерки истории исторической науки в СССР, т. 1, М., 1955; Историография истории СССР с древнейших времён до Великой Октябрьской социалистической революции, М., 1961; Купреянова Е. Н., Русский роман первой четверти XIX в. От сентиментальной повести к роману, в кн.: История русского романа, т. 1, М. — Л., 1962; Вацуро В., «Подвиг честного человека», в сборнике: Прометей, т. 5, М., 1968; Кислягина Л. Г., К вопросу о развитии социально-политических взглядов Н. М. Карамзина в 90-х годах XVIII столетия, «Вестник МГУ», Серия 12, История, 1968, № 5; Кулакова Л. И., Эстетические взгляды Карамзина, в её кн.: Очерки истории русской эстетической мысли XVIII в., Л., 1968; Державин и Карамзин в литературном движении XVIII — начала XIX вв. [Сборник], Л., 1969; История русской литературы XIX в. Библиографический указатель, М. — Л., 1962.
Фрагмент памятника Н. М. Карамзину в Остафьево (под Москвой) по проекту академика Н. З. Панова. 1911.
Н. М. Карамзин.
Советская историческая энциклопедия:
Николай Михайлович (1.XII.1766 — 22.V.1826) — рус. писатель, публицист и историк. Сын помещика Симбирской губ. С 1784 жил в Москве, где сблизился с масонами, оказавшими значит. влияние на формирование его мировоззрения. В 1789-90 путешествовал, за границей. Впечатления от поездки и отрицат. отношение к революции во Франции изложил в "Письмах русского путешественника". В 1791-92 издавал "Моск. журнал", ставший центром рус. сентиментализма; в 1802-03 — лит.-политич. журн. "Вестник Европы". К. — автор мн. лит. произведений сентименталистского направления ("Бедная Лиза", 1792, и др.). В 1803 получил от царя поручение написать историю России и стал получать пенсион как гос. служащий. Одновременно активно участвовал в обществ. и политич. жизни. Представляя интересы реакц. дворянства, выступил с резкой критикой проектов гос. преобразований М. M. Сперанского. В "Записке о древней и новой России" (1811) защищал незыблемость самодержавия и необходимость сохранения крепостных отношений. Осудил восстание декабристов и одобрил расправу над ними.
=====
В 1816-17 вышли в свет первые 8 томов "Истории государства Российского" К., 9-й том — в 1821, 10-й и 11-й — в 1824, 12-й (кончается событиями 1611) — после смерти К., в 1829. Успех труда был необыкновенен: меньше чем в месяц был раскуплен весь тираж (3 тыс. экз.). В связи с этим в 1818-19 издание было повторено и в дальнейшем неоднократно переиздавалось. Ист. взгляды К. вытекали из рационалистич. представления о ходе обществ. развития: история человечества есть история всемирного прогресса, основу к-рого составляет борьба разума с заблуждением, просвещения — с невежеством. Решающую роль в истории, по К., играют великие люди. Поэтому все усилия К. употреблял на раскрытие идейных и моральных мотивировок действий ист. личностей. Психологич. анализ является для него осн. приемом объяснения ист. событий. Эти взгляды К. совпадали с взглядами В. Н. Татищева и М. M. Щербатова. Так же как названные историки, К. видел в истории науку, призванную наставлять людей в их практич. обществ. деятельности. Этому политико-моральному назидательному значению истории он придал реакц.-охранительное содержание, направленное против антикрепостнич. нар. движений.
=====
К. — ярый защитник самодержавия. В "Записке о древней и новой России" он связал с самодержавием всю историю. Превратив самодержавие в определяющую силу, К. создал периодизацию рус. истории, полностью исходящую из истории самодержавия. Правда, он начал свою "Историю" с описания догосударств. состояния страны, но все это для него лишь предыстория, а настоящее "начало Российской истории" он связывает с "призванием варягов". К. — последовательный сторонник норманской теории происхождения Рус. гос-ва. Периодизация рус. истории К. очень близка к периодизации Татищева и Щербатова. Все они отождествляют историю страны с историей гос-ва, а историю гос-ва — с историей самодержавия. Разница между ними очень небольшая, она касается гл. обр. определения хронологич. границ отд. периодов.
=====
Однако К. внес много нового как в понимание общего хода рус. истории, так и в оценки отд. ист. событий. Так, он ввел понятия монархии "единодержавной" и монархии "самодержавной". Под единодержавием он подразумевал политич. строй с наличием удельной системы, где "монарх" выступает как глава удельных князей. Самодержавием называл политич. строй, в к-ром отсутствовали уделы, а "монарх" пользовался неогранич. властью. Это различие позволило К. нарисовать более сложную политич. историю Др. Руси в сравнении с тем, что дали Татищев и Щербатов, для к-рых не существовало различий между вел. князьями киевскими и моск. царями. В отличие от Татищева и Щербатова, видевших в удельной системе только движение назад и результат неразумной политики вел. князей, деливших гос-во между сыновьями, К. считал, что удельная система была феодальной и "сообразна с обстоятельствами и духом времени" и что она была свойственна всем странам Зап. Европы, где "господствовали народы германские". По-иному, чем его предшественники, К. объяснил образование единого Рус. гос-ва. В противовес Татищеву, увидевшему в этом факте всего лишь "восстановление древней монархии", К. оценил его как совершенно новую ступень в развитии Рус. гос-ва. Образование единого гос-ва при Иване III он рассматривал как процесс, аналогичный (и единовременный) процессу образования крупных централизованных гос-в в Зап. Европе. Приведенные примеры свидетельствуют, что К. не удовлетворялся чисто рационалистич. объяснением ист. событий и в ряде случаев использовал т. н. прагматич. взгляд на историю и ист.-сравнительный метод, что ставило его на уровень передовой ист. науки того времени.
=====
"История" К. во много раз превосходила труды Татищева и Щербатова и своей источниковедч. основой. К. впервые использовал громадное количество ист. док-тов, в т. ч. Троицкую, Лаврентьевскую, Ипатьевскую летописи, Двинские грамоты, Судебники, большое количество сказаний иностранцев и др. Извлечения из док-тов К. поместил в пространных примечаниях к своей "Истории", к-рые долгое время играли роль своеобразного архива, не потерявшего полностью этого значения и в наст. время, поскольку нек-рые док-ты, вроде Троицкой летописи, оказались утерянными и об их содержании можно узнать лишь по примечаниям К. И как источниковед К. намного превосходил Татищева и Щербатова. Ему были знакомы новейшие приемы критики источника и их науч. публикации. Следует, однако, отметить, что в тексте "Истории" К. нередко отходил от источника или отдавал предпочтение менее проверенному источнику в угоду своим политич. целям и монархич. ист. концепции или из желания "оживить" и "расцветить" события.
=====
"История" К., написанная совр. лит. языком, с ярким и образным изображением ист. событий, оказалась доступной для самых широких кругов читателей. Неск. десятилетий она была настольной книгой, по к-рой в России знакомились с историей.
=====
"История государства Российского" знаменовала новый этап в развитии дворянского направления в рус. ист. науке. Ист. концепция К. стала офиц. концепцией, поддерживаемой гос. властью. Из нее исходили и ее развивали М. П. Погодин и др. сторонники теории офиц. народности, Н. Г. Устрялов, К. Н. Бестужев-Рюмин, Д. И. Иловайский и др. представители офиц. историографии. Своим духовным отцом считали К. и славянофилы. Отрицательно отнеслись к "Истории" К. представители прогрессивного лагеря. Известны две эпиграммы, приписываемые А. C. Пушкину, высмеивающие приверженность к "самовластью" и воспевание К. "прелестей кнута", хотя Пушкин назвал "Историю" К. "созданием великого писателя". Декабрист Н. M. Муравьев начал составлять большой разбор произведения К., в к-ром доказывал методологич. несостоятельность и политич. вредность его концепции (см. "Лит. наследство", т. 59, М., 1954). Очень близкую к декабристам точку зрения на произведение К. высказал И. Лелевель — видный польский историк и активный участник польского нац.-освободит. движения.
=====
Лит.: Погодин М. П., H. M. Карамзин по его сочинениям, т. 1-2, М., 1866; Бестужев-Рюмин К., Биографии и характеристики, СПБ, 1882; Милюков П. М., Гл. течения рус. ист. мысли, 3 изд., СПБ, 1913; Рубинштейн Н. Л., Рус. историография, М., 1941; Очерки истории ист. науки в СССР, т. 1, М., 1955; Историография истории СССР, М., 1961.
=====
И. А. Кудрявцев. Москва.
Этимологический словарь Крылова:
Фамилия великого русского историка имеет тюркскую основу, происходящую, вероятно, из крымско-татарского языка; эта основа имеет вид qara mirza, в которой quara – "черный" (слово кара в значении "черный" присутствует, кстати, во многих географических названиях тюркского происхождения: залив Кара-Богаз-Гол на Каспии, пустыня Каракумы в Туркмении и во многих других, а также в ряде слов – каракули, каракурт и т. д.), mirza – титул человека знатного происхождения (нам это слово более знакомо по форме мурза – так в татарских государствах называли представителей феодальной знати).
Новая философская энциклопедия:
КАРАМЗИН Николай Михайлович [1(12) декабря 1766, с. Михайловка Бузулукского у. (по др. сведениям, с. Богородское Симбирского у.) Симбирской губ. – 22 мая (3 июня) 1826, Петербург] – русский историк, писатель. Потомственный дворянин. В 1779–81 обучался в московском пансионе Шадена. В 1782–83 служил в гвардейском Преображенском полку. Выйдя в отставку и вернувшись в Симбирск, познакомился с масоном И.П.Тургеневым. В 1785–89 – член московского кружка Н.И.Новикова. Масонскими наставниками Карамзина были И.С.Гамалея и А.М.Кутузов. В 1789–90 совершил путешествие в Европу, познакомился с Кантом, Гер-дером, Виландом, Лафатером. Испытал влияние идей двух первых мыслителей, а также Вольтера и Шефтсбери. Размышления о судьбах европейской культуры отражены в «Письмах русского путешественника» (1791–95). Общественный прогресс связывал с успехами просвещения, развитием цивилизации, совершенствованием человека. В этот период Карамзин, в целом находясь на позициях консервативного западничества, положительно оценивал принципы теории общественного договора и естественного права. Являлся сторонником свободы совести и утопических идей в духе Платона и Т.Мора, считал, что во имя гармонии и равенства граждане могут отказаться от личной свободы. По мере роста скепсиса в отношении утопических теорий крепло убеждение в непреходящей ценности индивидуальной и интеллектуальной свободы. Карамзин – глава русского сентиментализма. В его повестях (наиболее яркая – «Бедная Лиза», 1792) утверждается самоценность человеческой личности как таковой вне зависимости от сословной принадлежности. В письмах «Мелодора к Филалету» (1793) отразился мировоззренческий кризис Карамзина: развитие французской революции (1789–93), диктатура и террор заставили его усомниться в ценностях западной культуры вообще, философии и идеологии Просвещения в частности. С конца 1790-х гг. развитие общества Карамзин связывает с волей Провидения. С этого времени для него характерен философский скептицизм. В 1802–03 издавал журнал «Вестник Европы» под девизом: «Россия есть Европа», где были поставлены задачи формирования национального самосознания. С гуманистических позиций развивал идею единства исторического пути России и Европы. В то же время постепенно убеждался в существовании особого для каждого народа пути развития, что и подвело его к мысли обосновать это положение на примере истории России. В «Истории государства Российского» (1804–29) реализовались консервативно-монархические убеждения Карамзина как историка, провиденциализм и этический детерминизм его как мыслителя. Карамзин сосредоточен на национальных особенностях России, в первую очередь – это самодержавие, свободное от деспотических крайностей, где государь должен руководствоваться законом Божиим и совестью. В «Истории» и в «Записке о древней и новой России» (1811) выразилось традиционное, религиозно-нравственное сознание Карамзина. С патерналистских позиций оправдывал крепостное право и социальное неравенство в России.
Сочинения:
1. История государства Российского, т. 1–4. М., 1993;
2. Письма русского путешественника. Л., 1987;
3. Записка о древней и новой России. M., 199I.
Литература:
1. Кислягина Л.Г. Формирование общественно-политических взглядов Н.М.Карамзина (1785–1803). М., 1976;
2. Лотман Ю.М. Карамзин. М., 1997.
Архивы:
1. РО ИРЛИ, ф. 93;
2. РГАЛИ, ф. 248;
3. РГИА, ф. 951;
4. ОР РГБ, ф. 178;
5. РОРНБ, ф. 336.
И.Ф.Худушина
Словарь русских фамилий:
Выдающийся русский историк и писатель производил свой род от крещеного татарина по имени Карамурза. Карамурзин преобразовалось в Карамзин. (Ф) В официальном родословии отмечается происхождение фамилии от татарского мурзы по имени Кара Мурза (ОГДР, V, с. 62; РБС, VIII, с. 500). В XVI веке его потомки уже носили фамилию Карамзин, например, Василий Карпович Карамзин в 1534 году под Костромой, Федор Карамзин в 1600 году в Нижегородском уезде (Веселовский 1974, с. 134). Жалованы поместьями, т.е. переведены в дворяне в 1606 году. Этимология прозвища фамилии Карамза — Карамурза достаточно прозрачна: кара «черный», мурза ~ мирза «господин, князь» (Баскаков 1979, с. 178; Гафуров 1987, с. 166). В потомках — великий Н.М.Карамзин — писатель, поэт, историк (СТ) Другая возможная основа фамилии Карамзин 0 мордовской карамс — рыть, вырить. (Н)
© «СловоТолк.Ру» — толковые и энциклопедические словари, 2007-2020