Большая советская энциклопедия:
Катков
Михаил Никифорович [1(13).11.1818, Москва, — 20.7(1.8).1887, с. Знаменское, ныне Ленинского района Московской области], русский журналист и публицист. Родился в семье мелкого чиновника. Окончил Московский университет (1838), слушал лекции в Берлинском университете (1840—41). В 30-е гг. примыкал к кружку Н. В. Станкевича, был близок с В. Г. Белинским, А. И. Герценом, М. А. Бакуниным. Сотрудничал в «Московском наблюдателе» (1838—39) и «Отечественных записках» (1839—41). В начале 40-х гг. порвал старые литературные связи. К. эволюционировал от либерализма 40—50-х гг., когда он увлекался английским политическим строем, к открытой реакционности начала 60-х гг. В 1850—55, 1863—87 редактировал газету «Московские ведомости», в 1856—87 издавал журнал «Русский вестник». Выдвинулся в число влиятельных публицистов. С 1863, после восстания в Польше, перешёл в лагерь дворянской реакции, к национализму и шовинизму, клеветал на демократическое движение и передовую литературу. А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, М. Е. Салтыков-Щедрин вели борьбу против К., который был закулисным вдохновителем реакционной политики правительства Александра III.
Лит.: Ленин В. И., Карьера, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 22; Герцен А. И., Соч., т. 17, 18, 19 (см. Указатель имён), т. 20, с. 413—17; Чернышевский Н. Г., Полемические красоты, ч. 1, Полн. соб. соч., т. 7, М., 1950; Феоктистов Е. М., За кулисами политики и литературы, Л., 1929; Зайончковский П. А., Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х — начала 90-х годов), М., 1970, с. 66—74; История русской литературы XIX века. Библиографический указатель, М. — Л., 1962.
Б. И. Есин.
Советская историческая энциклопедия:
Михаил Никифорович (1.XI.1818 — 20.VII.1887) — рус. журналист и публицист. Род. в семье мелкого чиновника. Окончил Моск. ун-т (1838), слушал лекции в Берлинском ун-те (1840-41). В 30-е гг. нек-рое время примыкал к кружку Н. В. Станкевича, был близок с В. Г. Белинским, А. И. Герценом, М. А. Бакуниным. Сотрудничал в "Моск. наблюдателе" (1838-39) и "Отечеств. записках" (1839-41). В нач. 40-х гг. порвал старые лит. связи; увлекался англ. политич. строем, выступая с позиций умеренного либерализма. В 1850-55, 1863-87 редактировал газ. "Моск. ведомости", в 1856-87 издавал журн. "Рус. вестник". Выдвинулся в число наиболее видных публицистов. В 1863 в связи с восстанием в Польше перешел в лагерь дворянской реакции, к национализму, шовинизму и черносотенству, клеветал на демократич. движение и передовую лит-ру, был закулисным вдохновителем террористич. режима пр-ва Александра III.
=====
Лит.: Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 8, с. 118, т. 18, с. 250-51; Герцен А. И., Соч., т. 17,18, 19 (см. Указат. имен), т. 20, с. 413-17; Чернышевский Н. Г., Полемич. красоты, ч. 1, Полное собр. соч., т. 7, М., 1950; Сементковский Р. И., M. Н. Катков, его жизнь и лит. деятельность, СПБ, 1892; Феоктистов Е. M., За кулисами политики и лит-ры, Л., 1929.
Новая философская энциклопедия:
КАТКОВ Михаил Никифорович [1(13) февраля 1818, Москва – 20 июля (1 августа) 1887, с. Знаменское Подольского у. Московской губ.] – русский философ, публицист, общественный деятель. Из семьи мелкого чиновника. В 1834–38 учился на словесном отделении Московского университета. В середине 1830-х гг. вошел в кружок Н.В.Станкевича. Увлечение мистицизмом сблизило его с М.А.Бакуниным. Увлекался философией Шеллинга и Гегеля. Сотрудничал в «Московском наблюдателе» (1838–39) и «Отечественных записках» А.Краевского (1839–40). В первых статьях «О русских народных песнях», «Об истории древней русской словесности Максимовича», написанных в патриотическом духе, пытался применить основные принципы философии истории Гегеля. В конце 1840-х гг. уезжает в Берлин, где посещает лекции Шеллинга. По возвращении в Россию в 1843 происходит его разрыв с В.Г.Белинским. В 1845 защитил диссертацию «Об элементах и формах славяно-русского языка», до 1850 – адъюнкт на кафедре философии Московского университета, преподавал логику и историю философии, построенную на основных идеях философии откровения Шеллинга. С 1851 – редактор «Московских ведомостей».
Эклектичность, стремление связать идеи Гегеля и позднего Шеллинга характерны для его основного философского сочинения «Очерки древнейшего периода греческой философии» (М., 1853). С 1856 вместе с А.В.Станкевичем, Е.Ф.Коршем, П.Н.Кудрявцевым, П.М.Леонтьевым, а с 1858 самостоятельно издавал журнал «Русский вестник» умеренно либерального направления. В этот период Катков – дворянский либерал, англоман, убежденный сторонник буржуазных реформ: выступал за отмену крепостного права, судебную реформу и свободу печати. В то же время возрастало его враждебное отношение к философскому материализму и революционному демократизму; его оппоненты – Н.Г.Чернышевский, А И.Герцен. Катков полемизирует с журналом «Современник», обвиняя его в нигилизме. В «Русском вестнике» (апрель 1861) поместил статью П.Д.Юркевича «Из науки о человеческом духе», содержавшую резкую критику материализма и в частности работы Чернышевского «Антропологический принцип в философии», что явилось началом философской дискуссии 1860-х гг. В 1863 совместно с П.М.Леонтьевым возглавлял «Московские ведомости». Во время Польского восстания 1863 занял шовинистическую позицию. С этого времени отходит от позиции умеренного либерализма в сторону консерватизма, а с конца 1870-х гг. занимает реакционную позицию. Обвинил в убийстве Александра III марта 1881 демократическую интеллигенцию и поляков. Выступал с резкой критикой либерализма и либеральных реформ.
Сочинения:
1. Собр. статей по польскому вопросу, в. 1–2. М., 1887;
2. Наша учебная реформа. М., 1890;
3. Собр. передовых статей «Московских ведомостей» (1863–87). М., 1897–98.
Литература:
1. Любимов И.А. М.Н.Катков и его историческая заслуга. СПб., 1889;
2. Сементковский Р.И. M.H.Катков. Его жизнь и литературная деятельность. СПб., 1892;
3. Зайончковский П.А. Российское самодержавие в кон. 19 столетия: Политическая реакция 80 – нач. 90-х гг. М., 1970;
4. Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н.Катков и его издания). М., 1978.
Архивы:
1. РГАЛИ, ф. 262;
2. ГАРФ, ф. 1718;
3. ОР РГБ, ф. 120.
И.Ф.Худушина
КАТОЛИЦИЗМ (от греч. – всеобщий, вселенский) – одно из трех (наряду с православием [ПРАВОСЛАВИЕ]и протестантизмом [ПРОТЕСТАНТИЗМ]) направлений в христианстве. Окончательно оформился после разделения христианства в 1054 на два направления – западное и восточное. Католическое вероучение основывается на Священном Писании и Священном Предании.
В качестве канонических католицизм признает все книги, включенные в латинский перевод Библии (Вульгата). Священное Предание образуют постановления 21 собора, официальные решения Римских пап. Признавая Никео-Константинопольский символ веры, принятый на I и II Вселенских соборах (325 и 381), другие решения первых семи общехристианских Соборов, католическая церковь ввела ряд новых догматов. Так, уже на Толедском церковном соборе (589) в символ веры было внесено добавление об исхождении Святого Духа не только от Бога Отца, но и от Бога Сына (лат. Filioque – «и Сына»), которое и послужило формальным предлогом к разделению. Католическое вероучение провозглашает церковь необходимым инструментом спасения [СПАСЕНИЕ], т.к. только она может восстановить утраченную вследствие первородного греха сверхприродную способность людей стремиться к высшей цели – Богу. Церковь может возместить эту утрату с помощью т.н. сокровищницы сверхдолжных добрых дел, совершенных Христом, Богоматерью и святыми.
Католическая экклезиология (учение о церкви) рассматривает церковь как божественное установление, сущность которого составляют единство, святость, католичность (всеобщность). Единство церкви покоится на учении Христа о Церкви как едином Теле Господнем, святость ей дает божественное происхождение. Будучи вселенской (католической), церковь распространяет свое влияние на весь мир. Учение апостолов о церкви и факт основания ее апостолом Петром придают ей апостольский характер.
Католическая церковь представляет собой особый социальный институт, построенный по принципу строгой иерархии власти. Основу ее составляют три ступени священства (диакон, священник, епископ); низший уровень организации образуют установленные церковью субдиаконат и др. институты. Наряду с этим внутри церковной иерархии существует подразделение на два ранга: высший, состоящий из тех, кто получает свою власть непосредственно от папы (кардиналы, папские легаты, апостолические викарии), и низший, включающий тех, чья власть исходит от епископа (генеральные викарии, которые представляют епископа в выполнении его юрисдикции, и синодики, т.е. члены церковного трибунала). Главой католической церкви является римский епископ – папа, избираемый пожизненно специальным собранием коллегии кардиналов; одновременно он является главой города-государства Ватикан. Для всех католических священнослужителей обязательно безбрачие (целибат).
Роль церкви как непременного посредника в деле спасения обосновывается также учением о таинствах, при совершении которых верующему передается божественная благодать [БЛАГОДАТЬ]. Католицизм, как и православие, признает семь таинств (крещение, миропомазание, причащение, покаяние, священство, брак, соборование), но в их понимании и совершении существуют различия. Таинство крещения в католичестве производится путем поливания водой головы крещаемого или погружения его в воду, в то время как в православии только погружением. Таинство миропомазания (конфирмация) совершается не одновременно с крещением, а по достижении детьми 7–12-летнего возраста. Помимо общего для христианских течений признания существования ада и рая, в 15– 16 вв. в католичестве сформулирован догмат о чистилище – промежуточном месте пребывания душ умерших до окончательного решения их судьбы. В 1870 I Ватиканский собор провозгласил догмат о непогрешимости папы в делах веры и морали. Догмат о непорочном зачатии Девы Марии был принят в 1854, а в 1950– догмат о Ее телесном вознесении. Подобно православию, католицизм сохраняет культ ангелов, святых, икон, реликвий, мощей. Католицизм практикует пышный театрализованный культ, включающий различные виды искусства (росписи, фрески, скульптурные изображения, органную музыку и пр.).
Важные позиции в католицизме занимает монашество, организованное в конгрегации и братства. В настоящее время насчитывается около 140 монашеских орденов, деятельностью которых руководит ватиканская Конгрегация по делам институтов посвященной жизни и обществ апостольской жизни. Философию католицизма составляет комплекс разнообразных школ и течений, таких, как неотомизм [НЕОТОМИЗМ],католический спиритуализм, учения Ф.Суареса и Д.Скота, католический экзистенциализм [ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ], персонализм [ПЕРСОНАЛИЗМ],тейярдизм и др. По своему генезису они представляют два направления: католический спиритуализм, экзистенциализм, персонализм своими корнями восходят к платоновско-августинистской традиции, а т.н. неосхоластические течения – суарезианизм, скотизм [СКОТИЗМ]и неотомизм – к аристотелево-томистской. Наиболее влиятельным течением в католицизме является томизм [ТОМИЗМ] – учение Фомы Аквинского, сумевшего на основе «христианизации» аристотелизма создать приспособленную к нуждам средневековой католической церкви универсальную философско-теологическую систему. Его главная особенность – стремление рационально обосновать католическую веру. Энцикликой папы Льва XIII «Aeterni patris» (Отцу вечному, 1879) обновленная философия Фомы Аквинского (неотомизм) была провозглашена вечной и единственно истинной. Отличаясь рядом преимуществ схоластической философии – системностью, синтетичностью, концептуальностью, широким арсеналом категорий и логических аргументов, неотомизм мог довольно конструктивно реагировать на новые явления современной культуры. Однако на II Ватиканском соборе (1962–65) монополия неотомизма в католицизме не была подтверждена, поскольку она препятствует использованию других, более дееспособных и современных философских систем. Сегодня неотомизм выступает преимущественно как «ассимилирующий неотомизм», т.е. активно воспринимающий и приспосабливающий к потребностям католицизма идеи феноменологии [ФЕНОМЕНОЛОГИЯ],экзистенциализма, философской антропологии, неопозитивизма [НЕОПОЗИТИВИЗМ]и др. Громадное воздействие на становление философии католицизма оказало творчество Аврелия Августина (4–5 вв.). Августинизм, игравший в 5–13 вв. ведущую роль, сегодня представлен рядом неоавгустианских школ: философия действия (М.Блондель), философия духа (Л.Лавель [ЛАВЕЛЬ], М.Ф.Шакка [ШАККА]),католический экзистенциализм (Г.Марсель [МАРСЕЛЬ]),активизм, персонализм (Э.Мунье [МУНЬЕ], Ж.Лакруа [ЛАКРУА], М.Недонсель [НЕДОНСЕЛЬ]). Эти школы объединяет признание достаточности внутреннего человеческого опыта для постижения окружающего мира; убеждение в непосредственно переживаемой связи человека с Богом; акцент на эмоционально-интуитивных средствах познания мира; особое внимание к проблемам отдельной личности. Что касается теологической системы католичества, то она первоначально также формировалась на основе трудов Августина, соединившего традиции патристики [ПАТРИСТИКА]с идеями неоплатонизма. Со временем в католической теологии выявились новые тенденции: мистическое обоснование концепции Бога (Бернар Клервоский, Ф.Бонавентура), предельная рационализация процесса богопознания [БОГОПОЗНАНИЕ](П.Абеляр), теория «двойственной истины» (Сигер Брабантский и др.). Противодействуя этим тенденциям, Фома Аквинский в качестве дополнения к «сверхразумной теологии» (теологии откровения) разработал естественную теологию.
Своеобразной формой эволюции католицизма стало появление т.н. «новой теологии», которая, с одной стороны, связана с пересмотром традиционной догматики, созданием нового теоретического обоснования вероучения, с другой – с обновлением церковного социального учения. В рамках первой тенденции ряд ведущих теологов (П.Шооненберг, И.Борос, А.Гульсбош) при объяснении происхождения человека принимает за отправную точку не традиционную концепцию моногенизма (все люди ведут свое начало от одной пары людей – Адама и Евы), а теории эволюции и полигенизма. Вторая тенденция нашла свое выражение в появлении т.н. социальных теологий (теологии труда, теологии свободного времени, теологии культуры, теологии освобождения [ТЕОЛОГИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ]и др.); «социальные» теологии пытаются преодолеть традиционное для католичества противопоставление «земного» и «небесного», а потому осуществляют поиски «сакрального» в различных сферах жизни социума.
Официальное социальное учение католицизма, закрепленное в папских энцикликах, конституциях и в решениях соборов, стало формироваться в конце 19 в., и процесс этот продолжается. Его специфическая особенность проявляется не только в обосновании с позиций философии, социологии и этики, но и в обязательной теологической аргументации, апеллирующей к библейским текстам. В социальной доктрине католицизма отмечаются многочисленные проявления кризиса цивилизации: угроза существованию окружающей среды, разгул истребительных вооруженных конфликтов, терроризма, наркомании, кризис института семьи и т.д. Источник кризиса усматривается прежде всего в отрыве человека от Бога, предопределяющем ложное понимание Его сущности, в восприятии современной цивилизацией ценностей светской, а не христианской культуры. Церковь волнуют земные проблемы. Подчеркивая сугубо религиозную природу своей миссии, она расширяет свое участие в их решении, о чем свидетельствует создание социальной программы, многочисленных институтов, обществ, комиссий. Современная католическая церковь (свыше 1 млрд верующих) имеет своих приверженцев в Италии, Испании, Португалии, Франции, Австрии, Польше, Венгрии, Литве, странах Латинской Америки. На территории СНГ католики проживают преимущественно в западных областях Украины и Белоруссии. Католические приходы действуют и в России.
Литература:
1. Казанова А. Второй Ватиканский собор. М., 1973;
2. Тейяр de Шарден П. Феномен человека. М., 1987;
3. Биффи Д. Я верую: Краткое изложение католического вероучения. Милан, 1992;
4. Любак А. дe. Католичество: социальные аспекты догмата. Милан, 1992;
5. Мунье Э. Что такое персонализм. М., 1994;
6. Жильсон Э. Философ и теология. М., 1995;
7. Марсель Г. Трагическая мудрость философии. М., 1995;
8. Маритен Ж. О человеческом знании. – «ВФ», 1997, № 5, с. 106–117;
9. Blondel M. Le Problme de la philosophie catholique. P., 1932;
10. Kng H. Strukturen der Kirche. Freiburg, 1963;
11. Lavelle L. Science. Esthtique. Mtaphysique. P., 1967.
См. также лит. к ст. Августин [АВГУСТИН], Фома Аквинский, Неотомизм.
Ф.Г.Овсиенко
Словарь русских фамилий:
Каток — из коток, уменьшительной формы слова «кот», часто встречающейся в фольклоре, особенно в песнях, которые пелись для детей: «Выскочил коток, золотой лобок», «Как на тепленький шесток залез толстенький коток» и т. п. (Ф) Типичная русская «деревянная» фамилия, производная от поделочных полуфабрикатов, в данном случае — каток. (Э)
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона:
Михаил Никифорович — известный русский публицист, родился в Москве в 1818 г. от отца, мелкого чиновника, и матери (урожденной Тулаевой) грузинского происхождения. Учился в Преображенском сиротском институте, в Первой московской гимназии, в пансионе известного профессора Павлова и в Моск. университете по словесному отделению. Университетский курс он окончил в 1838 г. кандидатом, с отличием. В университете увлекался философией и примкнул к кружку Станкевича; ближе всего сошелся с Белинским и Бакуниным. Литературой стал заниматься уже очень рано; был деятельным сотрудником "Московского наблюдателя", когда этот журнал редактировался Белинским, и вместе с последним начал сотрудничать и в "Отечественных записках" Краевского. Писал он преимущественно библиографические заметки, переводил Гейне, Гофмана, Шекспира. Из больших его статей, помещенных в "Отечественных записках", обратили на себя внимание главным образом следующие: "О русских народных песнях", "Об истории древней русской словесности Максимовича", о "Сочинениях графини Сарры Толстой". Статьи эти написаны в приподнятом национальном духе, с оттенком мистического настроения. Белинский так увлекся ими, что усмотрел в авторе "великую надежду науки и русской литературы". В конце 1840 г. К. с ничтожными средствами уехал в Берлин, где в течение двух семестров слушал лекции Шеллинга. По возвращении из-за границы он старался поступить на государственную службу. "Максимум моей амбиции, — пишет он Краевскому, — попасть к какому-нибудь тузу или тузику в особые поручения". В это время он порывает все свои литературные связи. Изменяется также и взгляд Белинского на него. Попечитель Моск. учебн. округа граф Строгонов, обративший внимание на К., как на очень способного студента, доставляет ему уроки в разных аристократических семействах. В 1845 г. он защищает диссертацию об "Элементах и формах славяно-русского языка" и назначается адъюнктом по кафедре философии. Как профессор К., по свидетельству г. Любимова, даром слова не обладал и не мог увлекать слушателей. Профессорствовал К. только пять лет, до 1850 г., когда вследствие реакции, вызванной событиями 1848 г., преподавание философии было возложено на профессора богословия. В 1851 г. К. становится редактором "Московских ведомостей" (тогда эта была должность, замещавшаяся по назначению) и чиновником особых поручений при министерстве народного просвещения. В 1852 г. в "Пропилеях" — сборнике, издававшемся Леонтьевым, с которым К. близко сошелся еще в 1847 г., когда они вместе состояли профессорами в Московском университете, — появилось философское сочинение К. "Очерки древнего периода греческой философии". В 1856 г. Каткову удалось благодаря поддержке товарища министра народного просвещения, князя П. А. Вяземского, получить разрешение на издание "Русского вестника". Сначала К., занятый составлением большой статьи о Пушкине (оставшейся неоконченною), не принимает участия в том отделе журнала, который был посвящен специально обсуждению политических вопросов, т. е. в "Современной летописи". Наступившая эра коренных государственных реформ возбуждает в нем, однако, интерес к политике. Он начинает серьезно заниматься англ. госуд. строем, изучает Блекстона и Гнейста, совершает поездку в Англию, чтобы лично присмотреться к английским порядкам. Он становится страстным полемизатором и, высказываясь самым решительным образом против революционных и социалистических увлечений, является, вместе с тем, горячим поборником английских государственных учреждений, мечтает о создании русской джентри, увлекается институтом английских мировых судей. На этой почве разыгрывается его полемика с Чернышевским и Герценом. Полемика эта, независимо от интереса, который она представляла по существу для тогдашнего русского общества, приобретает еще особенное значение вследствие того обстоятельства, что К. окружали тогда крупные литературные силы, принимавшие деятельное участие в "Рус. вест". Тогдашние журналы были все настроены либерально, и разница между ними заключалась лишь в оттенках, причем "Рус. вест." представлял собою правое, а "Современник" — левое крыло либеральной партии. К. выступает решительным защитником свободы слова, суда присяжных, местного самоуправления. В тогдашней деятельности К. обращает на себя еще внимание борьба, которую он вел с цензурою для расширения свободы печати в обсуждении общественных и государственных вопросов. Во всех случаях столкновения с цензурою он обращался к высшим властям с весьма обстоятельно и дельно изложенными записками, в которых излагал свои взгляды на текущие государственные и общественные вопросы. Благодаря связям, которые он имел в высших правительственных сферах, записки эти достигали цели. Через графа Строгонова он заручился расположением гр. Блудова и кн. Вяземского, и таким образом даже гнев некоторых министров оказывался по отношению к нему бессильным. Результатом оживленной деятельности К. было значительное расширение для всей печати сферы вопросов, допущенных к обсуждению. Этою тактикою К. стал пользоваться все шире и шире, и ею в значительной степени объясняется то выдающееся значение, которое он приобрел в качестве редактора "Моск. вед.". В 1862 г. правительство решило сдать частным лицам в аренду как "С.-Петербургские", так и "Моск. вед."; благодаря высокой арендной плате, предложенной К., "Моск. вед." остались за ним, и он вторично вступил в редактирование этой газеты 1 января 1863 г. Через десять дней в Польше началось восстание. Сначала К. отнесся к нему довольно спокойно. Только по мере того, как с разных сторон посыпались всеподданнейшие адресы и разгоралась дипломатическая переписка, К. стал помещать в своей газете страстные статьи, с одной стороны, апеллируя к патриотическим чувствами русского народа, с другой — требуя "не подавления польской народности, а призвания ее к новой, общей с Россиею политической жизни". Таково было настроение К. приблизительно до 15 апр. 1863 г., когда примирительное настроение в высших правительственных сферах уступило место более решительному, выразившемуся, между прочим, в назначении Муравьева ген.-губернатором в Вильно. Независимо от строгих репрессивных мер правительство решило вперед опираться не на шляхту, а на польское крестьянство. В этих видах задумана была реформа, в силу которой польским крестьянам предоставлена была поземельная собственность и обеспечено их независимое социальное и экономическое существование. Первый в печати указал на необходимость этой реформы И. С. Аксаков; К. восстал против нее, доказывая, что она неосуществима, и требовал только продолжения репрессивных мер. В этом смысле он высказывался еще осенью 1863 г., а 19 февр. следующего года реформа уже осуществилась. В данном случае, таким образом, К. не служил выразителем правительственной политики в широком значении этого слова. Сочувствие, которое встретили статьи К. по польскому вопросу в некоторой части русского общества, внушило ему высокое мнение о публицистической его роли: он стал высказываться очень резко, и большинство его прежних покровителей в административных сферах от него отшатнулось. Он провозглашал в начале 1866 г., что "истинный корень мятежа не в Париже, Варшаве или Вильне, а в Петербурге", в деятельности тех лиц, "которые не протестуют против сильных влияний, способствующих злу". Отказ К. напечатать первое предостережение, данное "Московск. ведом.", повлек за собою второе, а на следующий день — третье предостережение, с приостановкою газеты на два месяца. Вслед за тем ему удалось испросить высочайшую аудиенцию, и он получил возможность возобновить свою деятельность, значительно, однако, умерив тон своих статей. В 1870 г. он снова получает предостережение и уже не отказывается, как в 1866 г., принять его, а сознается в своей ошибке и затем до начала 80-х годов не помещает в своей газете так называемых "горячих" статей, вызывавших против него неудовольствие высших административных сфер. Национальная политика, которой он стал придерживаться с 1863 г. под влиянием польских событий, не изменила сначала его воззрений на пользу реформ 60-х годов. Он высказывается и за обновленный суд, и за земские учреждения, и вообще за коренное обновление нашей государственной и общественной жизни. Еще в 1870 г. он находит, что если деятельность земства не вполне удовлетворительна, то это объясняется, главным образом, "глухим нерасположением правительственной власти к земским учреждениям". Окончательный поворот в его политическом настроении произошел лишь в самом конце 70-х г. До тех пор он усматривал все зло в польской или заграничной интриге, которая будто бы свила себе гнездо и в административных сферах; теперь он восстает против русской интеллигенции вообще и "чиновничьей" в особенности. "Как только заговорит и начнет действовать наша интеллигенция, мы падаем", — провозглашает он, самым решительным образом осуждая и суд, и печать. После предоставления чрезвычайных полномочий графу Лорис-Меликову, К., однако, изменил свою точку зрения. Он приветствовал "новых людей, вошедших в государственное дело" (хотя в это время состоялось увольнение министра народного просвещения графа Толстого), а на пушкинском празднике произнес речь, в которой заявляет, что "минутное сближение... поведет к замирению" и что "на русской почве люди, так же искренно желающие добра, как искренно сошлись все на празднике Пушкина, могут сталкиваться и враждовать между собою в общем деле только по недоразумению". Речь К. не встретила сочувствия присутствующих; Тургенев даже отвернулся от протянутого к нему К. бокала. Виновниками катастрофы 1 марта 1881 г. К. опять признавал поляков и интеллигенцию. После манифеста 29 апреля К. начал доказывать, что "еще несколько месяцев, быть может, недель прежнего режима — и крушение было бы неизбежно". С этого момента он с неслыханною резкостью начинает нападать на суды и земские учреждения, а также на некоторые ведомства. Будучи в начале 80-х годов горячим сторонником Бисмарка, которого он называл "более русским, чем наша дипломатия, не имеющая под собою национальной почвы", он к 1886 г. восстает против той же дипломатии за то, что она не желает ссориться с Германией, и говорит о "статьях, узурпаторски названных правительственными сообщениями". Он нападает и на финансовое ведомство, обвиняя его в том, что оно состоит из антиправительственных деятелей. То же обвинение возводится им и на министерство юстиции, когда представитель его (Д. Н. Набоков) в публичной речи счел долгом опровергнуть нарекания на судебное ведомство (1885). Нападал К. и на Правительствующий Сенат, "чувствующий особую нежность ко всяким прерогативам земского самоуправства", и на Государственный совет, усматривая в критическом отношении его к законопроектам доктринерство и обструкционизм и упрекая его за "игру в парламент", т. е. за деление на большинство и меньшинство и формулирование меньшинством отдельных мнений. Резкость тона вызвала неудовольствие против К. со стороны административных сфер, подвергавшихся его нападкам: К. приезжал в Петербург, чтобы представить объяснения. Вскоре после возвращения в Москву он умер, 20 июля 1887 г. — В отличие от других известных русских публицистов, всю свою жизнь остававшихся верными своим взглядам на общественные и государственные вопросы (Иван Аксаков, Кавелин, Чичерин и др.), К. много раз изменял свои мнения. В общем он постепенно, на протяжении с лишком 30-летней публицистической деятельности, из умеренного либерала превратился в крайнего консерватора; но и тут последовательности у него не наблюдается. Так, например, в 1864 г. он не может нахвалиться гимназическим уставом 1864 г., называет его "огромною по своим размерам реформою", "одним из плодотворнейших дел царствования", "его славою". В 1865 г. К. уже находит, что этот устав "неудовлетворителен в подробностях своей программы". Когда министром народного просвещения становится граф Толстой (1866), К. пишет, что "все дело реформы висит как бы на волоске", а в 1868 г., ко времени основания им лицея Цесаревича Николая, он уже безусловно, в самых резких выражениях осуждает гимназический устав 1864 г., является затем главным сторонником гимназической реформы, а после ее осуществления (1871) — наиболее прямолинейным защитником новых порядков. До конца 70-х гг. он решительно высказывается за свободу торговли, за восстановление ценности нашей денежной единицы путем сокращения количества кредитных билетов, находящихся в народном обращении. С начала 80-х гг. он выступает ярым протекционистом и сторонником безграничного выпуска бумажных денег. Во время польского восстания он утверждает, что сближение с Франциею "может нас только ронять и ослаблять". После посещения имп. Александром II Парижской выставки в 1867 г. он находит, что "нет на земном шаре ни одного пункта... где бы Россия и Франция не могли оказывать друг другу содействия". Вслед за тем, после покушения Березовского, он опять сомневается в пользе сближения с Францией. Вскоре он является горячим сторонником трехимператорского союза и прямо заявляет после франко-прусской войны, что "усиление Германии нисколько для нас не опасно". Даже в 1875 г., когда только благодаря личному вмешательству имп. Александра II был предотвращен новый погром Франции, К. отозвался обо всем этом инциденте как об "английской интриге", направленной к тому, чтобы "подорвать доверие между тремя императорами". После Берлинского конгресса он высказывается против Германии и придерживается этой точки зрения до 1882 г., когда становится вновь сторонником князя Бисмарка. Четыре года спустя К. выставляет Бисмарка злейшим врагом России и видит все спасение в союзе с Франциею. До 1885 г. (включительно) он признает государственными изменниками тех, кто высказывается за сближение с Францией, а с 1886 г. он сам решительно вступает в ряды сторонников такого сближения. При такой изменчивости публицистических взглядов К. нельзя искать их источника в науке или историческом и государственном опыте. К. проповедовал централизацию и децентрализацию, расширение местного самоуправления и усиление центральной власти, защищал суд присяжных и высказывался против него, был горячим фритредером и столь же горячим протекционистом, стоял за металлическое обращение и превозносил бумажно-денежное, отстаивал университетский устав 1863 г. и усматривал в этом уставе причину падения науки. По той же причине весьма трудно определить общественное или государственное значение публицистической деятельности К. Так, напр., симпатии общества, главным образом, сосредоточивались на Франции, на земском самоуправлении, на суде присяжных и т. д., К. же во всех этих вопросах постоянно менял свою точку зрения. Если бы советы К. были принимаемы во внимание, то невозможно было бы спокойное и правильное течение государственной жизни; постоянно приходилось бы заменять установленные законы новыми, противоположными. Нельзя признать К. и истолкователем правительственной политики: его взгляды часто не соответствовали или даже прямо противоречили правительственным начинаниям. Влияние его, достигавшее особой силы в периоды совпадения тех или других его мнений с намерениями и видами правительства, объясняется в значительной степени публицистическим его талантом, а также свободой, с которою он в противоположность многим другим писателям мог высказывать свои взгляды.
Трудов, посвященных оценке деятельности К., пока еще очень немного в нашей литературе. Главные из них: Любимов, "М. Н. К." (по личным воспоминаниям, СПб., 1889); Неведенский, "К. и его время" (СПб., 1888). Кроме того, в год смерти К. были помещены в разных повременных изданиях некрологи покойного публициста и отзывы о его деятельности (см., напр., общественную хронику в № 9 "Вестн. Европы" за 1887 г.). Из произведений К. отдельно изданы, кроме вышеуказанных его диссертаций, два сборника его статей, помещавшихся в "Моск. вед.": "М. Н. К., 1863 г.". (М., 1887) и "М. Н. К., 1864 г." (М., 1887).
И. А.
© «СловоТолк.Ру» — толковые и энциклопедические словари, 2007-2025