Большой энциклопедический словарь:
КАССИРЕР (Cassirer) Эрнст (1874-1945) — немецкий философ, представитель марбургской школы неокантианства. С 1933 в эмиграции, с 1941 в США. В философии культуры выдвинул учение о языке, мифе, науке и искусстве как специфических "символических формах". Труды по истории философии нового времени.
Большая советская энциклопедия:
Кассирер
(Cassirer)
Эрнст (28.7.1874, Бреславль, ныне Вроцлав, — 13.4.1945, Принстон, Нью-Йорк), немецкий философ-идеалист, представитель Марбургской школы (См. Марбургская школа), неокантианства. Профессор (1919—33) и ректор (1930—33) Гамбургского университета. С 1933 К. был в эмиграции: в Оксфорде (Великобритания), в 1935—41 в Гётеборге (Швеция), с 1941 в США. В начале своей деятельности занимался философскими проблемами естествознания, разработал теорию понятий, или «функций»; после 1920 создаёт оригинальную философию культуры. Вслед за Г. Когеном и П. Наторпом К. устраняет из кантовской системы понятие «вещи в себе» (См. Вещь в себе) как одного из двух (наряду с субъектом познания) факторов, созидающих мир «опыта»; материал для построения «опыта» («многообразие») создаётся у К. самой мыслью. Соответственно пространство и время перестают быть созерцаниями (как у Канта) и превращаются в понятия. Вместо кантовских двух миров, по К., существует единый мир — «мир культуры», идеи разума из регулятивных становятся, как и категории, конститутивными, т. е. созидающими мир принципами. К. называет их «символическими функциями», поскольку они представляют высшие ценности, связанные с «божественным» в человеке. Разнообразные сферы культуры, называемые К. «символическими формами» (язык, миф, религия, искусство, наука), рассматриваются им как самостоятельные, не сводимые друг к другу образования. Философия культуры К. определяет и идеалистическое понимание им человека как «животного, созидающего символы». Автор ряда историко-философских работ о Г. Лейбнице, И. Канте, Р. Декарте, философии Возрождения, Просвещения и др. Идеи К., прежде всего его учение о «символических формах», оказали определяющее влияние на исследования по истории культуры так называемой варбургской школы.
Соч.: Das Erkenntnisproblem in der Philosophic und Wissenschaft der neueren Zeit, Bd 1—4, В., 1906—57; Freiheit und Form, В., 1916; Philosophic der symbolischen Formen, Bd 1—3, В., 1923—29; An essay on man, New Haven — L., [1945]; The myth of the state, L., 1946; Zur modernen Physlk, Oxf.,1957; в рус. пер. — Познание и действительность, СПБ, 1912; Теория относительности Эйнштейна, П., 1922.
Лит.: Buezyska Н., Cassirer, Warsz., 1963; E. Cassirer, hrsg. von P. A. Schilpp, B., 1966 (библ.).
А. А. Кравченко.
Словарь по культурологии:
Эрнст Кассирер (Cassirer) (1874-1945)
нем. философ, ученик Г. Когена и П. Наторпа в Марбурге, с 1919 проф. философии в Берлине и Гамбурге (ректор 1930-33), представитель второго поколения неокантианцев марбургской школы. Эмигрировав в 1933 из Германии сначала в Великобританию (Оксфорд), затем в 1935 в Швецию (Гётеборг), К. в 1941 переезжает в США (Йельский ун-т). В эмиграции написаны “Эссе о человеке” и “Миф о государстве”. Занимает особое место среди наиболее известных мыслителей пер. пол. 20 в. Обладая энциклопедич. знаниями, К. сочетает в своих работах всестороннюю аргументированность и глубину мысли с удивит. ясностью изложения. Чуждый социально-филос. проблематике, он целиком посвящает себя истор. и систематич. разработке теории познания. Однако уже в работах раннего периода для К. характерен более широкий, культурологич., взгляд на проблему познания, что вызывало несогласие и критику Когена. С нач. 20-х гг. К. создает оригинальную философию культуры, выходя за традиц. рамки марбург. школы. В поздний период творчества К. концентрирует внимание на философско-антропол. проблематике.
Крупнейший труд раннего К., считающийся вершиной историко-филос. науки нач. 20 в. и сделавший его знаменитым, — “Проблема познания в философии и науке Нового времени”. В первом томе проблема познания рассматривается от Николая Кузанского до Бейля, во втором — от Бэкона до Канта, в третьем — от Якоби до Фриза, в четвертом — в контексте теоретико-познават. концепций точных наук, биологии и истории. Здесь К. впервые вводит имена Кеплера, Галилея, Гюйгенса, Ньютона и Эйлера в историю философии. Он стремится понять процесс формирования осн. понятий познания в том виде, в каком они представлены в филос. системах, прежде всего 17 в., в развитии естествознания, в рамках гуманистич. воззрения на историю, а также в ходе метафизич. и теол. дискуссий соответствующих эпох. К. показывает, как одно и то же понятие приобретает разл. значение в зависимости от того, в какой филос. системе оно применяется как сост. элемент, к какой культурно-истор. эпохе относится сама филос. система. Это станет впоследствии одним из элементов фундамента его “Философии символич. форм”.
Рассматривая во втором томе кантовскую критику познания, К., в отличие от Когена и Наторпа, полагает, что кантовская “вещь в себе” — “пограничное понятие”, к-рое радикально меняет свой смысл всякий раз в зависимости от того, к какой целостной системе понятий оно принадлежит. Философию Канта можно понять, по мнению К., только уяснив ее генетич. построение. Достижением “Проблемы познания...” было подкрепленное истор. фактами доказательство неразрывной связи между теорией познания и общей духовной культурой, находящей свое выражение в мифе и религии, психологии и метафизике, этике и эстетике. Однако ее более важным рез-том была выработка К. собств. филос. позиции. Своеобразие ее заключалось в сочетании трансцендентального априоризма с принципом Историзма. К. распространяет генетич. подход и историзм не только на содержание понятий, но и исследуя вопрос о “предпосылках научного познания” — на категориальные структуры рассудка. “Рассматривая предпосылки науки как установившиеся (geworden), мы как раз тем самым и признаем их творениями мышления; глядя же на их историческую относительность и обусловленность, мы тем самым открываем перед собой картину их неудержимого прогресса и беспрестанно возобновляемой продуктивности”.
Первый систематич. труд К. — “Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания” — получил сразу же всеобщее признание не только в Германии, но и в России (в переводе Б. Столпнера и П. Юшкевича). В центре внимания К. — теория образования понятий. Задаваясь, вслед за Кантом, вопросом о границах независимой от опыта способности чистого разума и стремясь, т.о., обнаружить в русле трансцендентальной логики всеобщие формообразующие элементы познания, К. утверждает, вопреки Канту, что сложившиеся научные системы понятий (“категории рассудка”) сами вовлечены в процесс истор. изменений. Речь может идти только о выявлении “инвариантов познания”, “констант теор. конструкций”, общезначимых “фундаментальных отношений”, или “функциональных форм” рац. и эмпирич. познания. К ним К. относит число, величину, пространство, время, каузальность, взаимодействие и т.д. Только на основе этих форм-отношений, образующих структуру чистого (т.е. априорного) сознания, возможны в процессе познания объективация и систематизация. Предметное познание — всегда активный, символически опосредствованный процесс фиксации соединяющих взаимосвязей.
Главным трудом К. стала “Философия символич. форм” (1923-29). Это выдающееся филос. произведение представляет собой ряд взаимосвязанных истор. и систематич. исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, к-рые продолжают и развивают осн. идеи предшествующих работ К. Однако именно здесь он окончательно разрывает с ортодоксальным направлением марбург. школы, релятивируя ее центр. воззрение, согласно к-рому математич. и естественнонаучное познание является прототипом и образцом для понимания человеком мира, Бога и самого себя.
Для “позднего” К. научное (естественнонаучное) мышление — лишь “особая форма выражения творческой энергии духа”. Такой вывод мог быть следствием только более широкой постановки традиционно кантианской проблемы: от вопроса “как возможно познание?” К., включая познание как элемент в общую систему культуры с господствующей в ней логич. формой, переходит к вопросу “как возможна культура?”. Общим понятием для него становится уже не “познание”, а “дух”, отождествляемый с “духовной культурой” и “культурой” в целом в противоположность “природе”. А так как логич. форма теряет у него былую универсальность и статус высшего критерия, возникает необходимость в новом принципе всеобщего опосредствования. Он должен был отрицать панлогизм ортодоксального марбург. направления (к-рое лишь довело до предела идеалистический рационализм Нового времени) и в то же время быть совместимым не только с логич. формой, чтобы сохранить лучшие традиции европ. интеллектуализма, но и с очевидной нерациональностью внутр. формы языка, мифа, религии, искусства. Средство, с помощью к-рого происходит всякое оформление духа в его отд. осн. направлениях и к-рое тем не менее сохраняет особую природу и специфич. характер каждого из них, К. находит в знаке, символе, или “символич. форме”. Функция символизации, означения (см. Означение) представлена равным образом во всех формах духа — в словах и выражениях языка, в конструкциях мифич. мышления, в притчах и аллегориях религии, в образах и метафорах искусства, в понятиях и формулах науки. При этом она, будучи всеобщей “средой” (Medium), не покушается на специфич. своеобразие и автономность каждой отд. сферы духа.
Более того, в “символич. функции”, полагает К., открывается сама сущность человеч. сознания — его способность существовать через синтез противоположностей. Во-первых, в знаке сознание прерывает и фиксирует свое непрерывное течение. Во-вторых, оно может явить нам свое внутренне идеальное содержание только через внешний, чувственно ощущаемый материальный субстрат. При этом само придание значения — это не просто фиксация готового смысла, а его создание, со-творение. В-третьих, чувств. единичность (материальный субстрат), не переставая быть таковой, представляет сознанию в единстве значения всеобщее и многообразное.
“Символич. функция” как фундаментальная функция сознания реализуется в трех осн. типах, к-рые в онто- и филогенетич. плане являются ступенями ее эволюции, — в “функции выражения”, “функции изображения”, “функции значения”. Так, пространство, время и число представлены на уровне “выразит. функции” как имена собственные или мифич. персонифицированные “образы”, на уровне “изобразит. функции” — как языковые образные описания, на уровне “функции значения” — как понятия, знаки и формулы науки.
В “символич. функции” К. соединяет две разведенные у Канта сферы — теор. и практич. разума: “регулятивные идеи” практич. разума в понятии символа приобретают у него статус конститутивных. Символы — это одновременно и высшие ценности человеч. культуры, поскольку содержат в себе то, что Кант считал “божественным” в человеке. Усваивая старые и творя новые символы, человек выражает духовно-смысловое в материально-чувственном, динамичное в стабильном, многое в едином, но тем самым он добивается индивидуальной свободы и “бессмертия”, поскольку таковые мыслимы только через включение в культуру посредством усвоения и умножения человеком общезначимых человеч. ценностей. Среда, в к-рой реализуется символич. функция, — это культурные, языковые и жизненные сооб-ва, средой же последних является история. Смысл истор. процесса К. видит в “самоосвобождении человека”, задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе истор. изменений.
В “Опыте о человеке” К. не только излагает в популярной форме осн. идеи “Философии символич. форм”, но и впервые в эксплицитном виде развивает ее философско-антропол. предпосылки. Отвечая на вопрос, что такое человек, К. уверен, что дефиниция “animal rationale” не утратила своей силы, несмотря на все усилия совр. иррационализма. В то же время он считает, что понятие “разум” слишком узко для того, чтобы охватить все формы культурной жизни человека во всем богатстве ее содержания. Все эти формы — символич. формы. Он предлагает дефиницию человека как animal symbolicum. “Миф о гос-ве” резюмирует размышления К. о судьбах европ. культуры и зап. цивилизации. Духовные истоки Второй мир. войны в том, что человечество оказалось неспособным противостоять натиску полит. мифомышления, видимо, ошибочно полагая, что мифы владели умами и сердцами людей только в древности. Но сущность мифа коренится в глубинных человеч. эмоциях, а они не могут исчезнуть. Сопоставляя сущность, структуру и социальные функции мифа как инварианта человеч. культуры с “техникой совр. полит. мифа”, К. констатирует их полное совпадение: чтобы не повторить ту же самую ошибку, необходимо знать не только слабости и недостатки мифа, но и его силу.
Хотя у К. было немного прямых последователей (Э. Панофски, К. Лоренц, в США — С. Лангер), его философия оказала большое влияние на всю европ. (особенно нем.) философию и социологию культуры, филос. антропологию, а также нашла отклик в англо-амер. среде. Близкие идеям К. воззрения были развиты во франц. Структурализме. Отталкиваясь, в частности, от них, а также от работ Панофски, Пьер Бурдье выдвинул свою “социологию символич. форм”.
Соч.: Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zeit. Bd. 1-4. В.; Stuttg. 1920-1957; Substanzbegriff und Funktionsbegriff. Untersuchun-gen iiber die Grundfragen der Erkenntniskritik. В., 1910; 1923; Idee und Gestalt. В., 1921; Philosophie der symbolischen Formen. Bd. 1-3. В., 1923-29; An Essay on Man. New Haven; L., 1944; Познание и действительность. СПб., 1912; Жизнь и учение Канта. М.; СПб., 1998; Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.
Лит.: Дьяченко Е.И. Миф и поэтический язык в философии Эрнста Кассирера. М., 1977; Он же. Эстетические взгляды Эрнста Кассирера. М., 1987; Белова Т.П. Критика методологических основ концепции религии Э. Кассирера. Л., 1987; Свасьян К.А. Философия символических форм Э. Кассирера: Крит. анализ. Ер., 1989; Cassirer. Bruxelles, 1974. (Revue intern, de philosophic. 1974. Bibliogr. des textes sur E. Cassirer par K. Nadeau); The Philosophy of Ernst Cassirer. Evanston, 1949; Andrzejewski B. Animal symbolicum: Ewolucja neokantyz-mu Ernsta Cassirera. Poznari, 1980; ItzkoffS.W. Ernst Cassirer: Scientific Knowledge and the Concept of Man. L., 1971; Peters J.-P. Cassirer, Kant und Sprache: Ernst Cassirer Philosophic der symbolischen Formen. Fr./M. etc. 1983.
A.H. Малинкин.Культурология ХХ век. Энциклопедия. М.1996
Новейший философский словарь:
КАССИРЕР (Cassirer) Эрнст (1874-1945) — представитель неокантианской философии марбургской школы. С 1896 был ассистентом Когена в Марбургском университете, затем преподавал философию в различных университететах Германии до 1933, когда эмигрировал сначала в Оксфорд, затем Гетеборг, а с 1941 до конца жизни работал в Иельском и Колумбийском университетах. В работах, опубликованных до 1920-х (»Понятие о субстанции и понятие о функции», 1910), он целиком находился на ортодоксальных позициях неокантианства марбургской школы и лишь с середины 20-х, начиная с появления его трехтомной «Философии символических форм», К. выходит за рамки неокантианства. Как и Наторп, К. начинает свое философское развитие с работ по логике и истории философии; в духе неокантианского трансцендентального идеализма освещает историю философии, стилизуя великих философов нового времени под Канта. Основополагающей установкой его философского мировоззрения становится марбургская интерпретация кантовского критицизма. Это означает, что вместо традиционного философского (метафизического) противоположения мышления и бытия он считает главной гносеолого-методологическую проблематику, традиционный метод, направленный не на действительность, а на формы ее познания. В качестве объектов познания предметы здесь не рассматриваются, поскольку они не могут быть уже до познания независимо определены и даны нам в качестве таковых; эти предметы впервые конституируются, по К., формой сознания, а само познание имеет дело таким образом не с данным, а заданным. Философские взгляды К. не остаются, однако, неизменными. Под влиянием изменений в развитии науки, культуры и духовной жизни общества в 20-е — 30-е он проделывает своеобразную эволюцию от абстрактного логического гносеологизма неокантианского толка, замкнутого главным образом на формализованные теории математики, физики и др. точных наук, к философии существования, культуры и философской антропологии. Поздний К. оказывается уже достаточно далек от неокантианства, хотя и к этим своим идеям он приходит через распространение перенесения типично кантианской методологии на новое проблемное поле исследования, новые для традиционного кантианства области: с историко-философского материала и данных точных наук на — язык, миф, религию, гуманитарное знание. Результатом такого перехода оказались разработка К. концепции феноменологии культуры и создание собственной оригинальной философии в «Философии символических форм». Из всех неокантианцев К. оказался наиболее современным философом, прочно вошедшим в духовную культуру 20 ст. Он был одним из немногих, кто увидел в системе Канта начало новой эры критического гносеологизма. Многие чисто кантианские ортодоксальные подходы были сняты им за счет влияния множества инородных идей и элементов, наиболее адекватных и созвучных атмосфере новых времен. Это особенно ярко можно проиллюстрировать на примере понятия «символ» — центрального для позднего К. Оно становится своего рода преобразованием кан-товской «априорной формы», предполагающей синтез чувственного многообразия. При этом почти в духе неокантианства он рассматривает вопрос о существовании вообще какой-либо реальности помимо символа. К. говорит, что этот вопрос не имеет отношения к философии. В целом, решение проблем культуры и человеческого бытия сводится К. к отысканию формообразующего принципа, а не к раскрытию того содержания, которое может скрываться за символическими формами. Мир человеческой культуры становится продуктом символической деятельности людей, выражающейся в автономных формах языка, мифа, искусства и науки как способах духовного формирования, восходящего к последнему, первичному слою реальности, который воспринимается в них как бы через чуждую среду, «преломленной через эти символические формы, подчиненные «универсальному структурному закону» человеческого духа. «Миры» символических форм выступают у К. в роли «предлогических структур», априорно определяющих человеческие понятия о мире и истории. За этими символическими формами виднеется «последний, первичный слой реальности», реальности, которая достигается лишь «означающим трансцендированием», принципиально отличным от причинной связи между объектом и субъектом, и тем более от отражения объекта сознанием.
Новая философская энциклопедия:
КАССИРЕР (Cassirer) Эрнст (28 июля 1874, Бреславль, ныне Вроцлав – 13 апреля 1945, Принстон, США) – немецкий философ, представитель Марбургской школы [МАРБУРГСКАЯ ШКОЛА]неокантианства. Учился у Г.Когена [КОГЕН], профессор в Берлине и Гамбурге (1919– 33), ректор Гамбургского университета (1930–33). С 1933 в эмиграции: Оксфорд (Великобритания), в 1935–41 в Гётеборге (Швеция), с 1941 – профессор Йельского университета (США). В первый период творчества занимался исторической и систематической разработкой теории познания, ориентируясь на философские проблемы естествознания. Во второй период (1919–33) создает оригинальную философию культуры, выходя за традиционные рамки неокантианства. В поздний период обращается к философско-антропологической и социально-философской проблематике.
В четырехтомном труде «Проблема познания в философии и науке Нового времени» (Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zeit, 1906–1950) Кассирер первым вводит в историю философии имена Кеплера, Галилея, Хюйгенса, Ньютона и Эйлера. Формирование фундаментальных научных понятий он стремится понять в общем культурно-историческом контексте эпохи, усматривая взаимосвязь между естественнонаучными теориями и господствующими теологическими и метафизическими воззрениями.
Вслед за Г.Когеном и П.Наторпом [НАТОРП]Кассирер устраняет из кантовской системы понятие «вещи в себе»:«многообразное» опыта создается, согласно Кассиреру, самим мышлением. Соответственно пространство и время рассматриваются им уже не как «трансцендентальные формы созерцания», а как мыслительные формы. Сочетая трансцендентальный априоризм с историзмом, Кассирер распространяет историзм не только на содержание понятий, но и на категориальные структуры рассудка.
Главный труд раннего периода – «Понятие о субстанции и понятие о функции. Исследование фундаментальных вопросов критики познания» (Substanzbegriff und Funktionsbegriff. Untersuchungen ber die Grundfragen der Erkenntniskritik, 1910).
Оставаясь в рамках «трансцендентальной логики» в интерпретации Г.Когена, Кассирер стремится обнаружить первоначальные всеобщие мыслительные структуры. Не считая таковыми кантовские «категории рассудка», ибо они вовлечены в процесс исторических изменений, Кассирер относит к «инвариантам познания» – общезначимым «фундаментальным отношениям», или «функциональным формам» рационального и эмпирического познания – понятия числа, величины, пространства, времени, каузальности, взаимодействия и т.д. Объективация и систематизация опыта возможны только на основе этих «форм-отношений», образующих структуру чистого (т.е. априорного) мышления.
Образцом процесса образования понятий для Кассирера становится процесс образования рядов в математических функциональных понятиях. «Всякое образование понятий связано с определенной формой образования ряда. Мы говорим, что некоторое чувственное многообразие логически постигнуто и упорядочено, когда члены его не находятся друг подле друга без всяких взаимных отношений, но вытекают и располагаются в необходимом порядке согласно некоторому творческому основному отношению из одного определенного начального члена. Тождество этого творческого отношения, остающееся неизменным при всем разнообразии отдельных содержаний сознания, и составляет специфическую форму понятия. А вопрос о том, возникает ли из сохранения этого тождества отношения под конец абстрактный предмет, общий образ представления является лишь психологической, второстепенной проблемой, не затрагивающей логической характеристики понятия» (Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции, 1912, с. 27). Обосновывая такой гносеологический «функционализм», Кассирер критикует онтологизм и «субстанциализм» в теории образования понятий, имея в виду прежде всего сенсуалистическую, аристотелевско-локковскую «теорию отражения», оставляющую на долю познающего субъекта лишь пассивное восприятие впечатлений и их последующую обработку путем абстрагирования. Основному понятию теории отражения «впечатление» (Eindruck) Кассирер противопоставляет понятие «выражение» (Ausdruck), подчеркивая творчески-активное формирование «картины мира» человеческим сознанием.
Главный труд второго периода – трехтомная «Философия символических форм»(1923–29) рассматривает «символическую функцию» в качестве высшего универсального принципа, объединяющего различные формы культуры («формы выражения творческой энергии духа») – науку, язык, миф, религию, искусство, которые сохраняют при этом свою автономию и своеобразие.
В «Опыте о человеке» (An Essay on Man, 1944), главной работе третьего периода, Кассирер эксплицирует философско-антропологические предпосылки философии символических форм, считая, что понятие «разума» в силу свой узости не может охватить все формы культуры («символические формы»). В «Мифе о государстве» (The Myth of the State, 1946), размышляя о судьбах европейской культуры и западной цивилизации в свете событий 2-й мировой войны, Кассирер констатировал неспособность человечества противостоять натиску политического мифомышления: ошибочным было бы думать, будто мифы владели умами и сердцами людей только в древности, ибо мифы уходят корнями в человеческие эмоции и потому не исчезнут никогда.
Кассирер – автор многочисленных историко-философских исследований. Взгляды его оказали большое влияние на философию, социологию, историю культуры и науки, философскую и культурную антропологию, теорию мифа и языка.
Сочинения:
1. Теория относительности Эйнштейна. П., 1922;
2. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.
А.Н.Малинкин
© «СловоТолк.Ру» — толковые и энциклопедические словари, 2007-2020