Толковый словарь Ефремовой:
каннибализм
I м.
1. Употребление в пищу человеческого мяса (о человеке).
2. Поедание особей своего вида (о животном).
II м.
Крайняя жестокость, кровожадность, бесчеловечность.
Толковый словарь Ушакова:
КАННИБАЛИ́ЗМ, каннибализма, мн. нет, ·муж. (см. каннибал) (·книж. ). Людоедство у дикарей.
| перен. Зверство, жестокость, взаимная ненависть в отношениях между людьми.
Большой энциклопедический словарь:
КАННИБАЛИЗМ — в биологии — поедание животными (каннибалами) особей своего вида. Наблюдается обычно при переуплотнении популяции, недостатке пищи, воды и т. п. (напр., самки волка, рыси могут поедать свой приплод, жуки мучные хрущаки — свои яйца). Известен и постоянный каннибализм, возникший в процессе эволюции (поедание самками каракуртов и богомолов оплодотворивших их самцов.)
КАННИБАЛИЗМ (от франц. cannibale — людоед) — поедание человеческого мяса, распространенное у первобытных народов. Бытовой каннибализм практиковался на древнейшей стадии каменного века, с увеличением пищевых ресурсов сохранился лишь как исключительное, вызванное голодом явление. Религиозный каннибализм сохранялся дольше, выражался в поедании различных частей тела убитых врагов, умерших сородичей; был основан на убеждении, что сила и другие свойства убитого переходили к поедающему.
Биологический энциклопедический словарь:
(от франц. cannibale, исп. canibal — людоед) у животных, поедание особей своего вида, внутривидовое хищничество. Установлен более чем у 1300 видов. Чаще наблюдается при неблагоприятных условиях среды, переуплотнении популяции и недостатке пищи или питья. Самки более склонны к К., чем самцы, объектом К. чаще бывают неродств. особи. Жуки мучные хрущаки (Tenebrio) пожирают свои яйца (оофагия), при высокой плотности популяции, сдерживая тем самым её рост. Известны случаи постоянного, или облигатного, К., возникшего в процессе эволюции как полезное для вида приспособление. Так, самки каракуртов и богомолов поедают самцов после спаривания. Самец американской саламандры утоляет голод, поедая часть яиц из охраняемой им кладки. Паразитич. личинки нек-рых наездников (Galesus) съедают своих собратьев в теле хозяина, т. к. в нём может прокормиться только одна особь паразита. Нек-рые хищные рыбы (напр., балхашский окунь — Perca schrenki) поедают свою молодь и т. о. могут существовать в водоёме, где др. пищи для них нет. К. известен у грызунов, хищных, приматов и др. Т. о., К.— регулятор численности популяции, способствующий установлению соответствия числа особей кормовым ресурсам и выживанию популяции.
Большая советская энциклопедия:
Каннибализм
(от франц. cannibale, исп. canibal — людоед)
1) поедание человеческого мяса, людоедство, имевшее распространение в прошлом у некоторых племён и народов. Существовали две основные формы К.: бытовая и религиозно-магическая. Бытовой К., как показывают находки обожжённых и расколотых для извлечения мозга костей, вероятно, практиковался на древнейшей стадии каменного века (См. Каменный век). Позднее, с развитием первобытнообщинного строя (См. Первобытнообщинный строй), совершенствованием производства и увеличением пищевых ресурсов бытовой К. сохранился лишь как исключительное, вызванное голодовками, явление. Среди многих племён и народов был распространён религиозно-магический К., выражавшийся в поедании различных частей тела убитых врагов, военнопленных, умерших сородичей (так называемый эндоканнибализм) и т.д. Такой обычай был основан на убеждении, что сила и др. свойства убитого переходили к поедающему. Пережиточные проявления религиозно-магического К. сохранились в некоторых обрядах современных мировых религий, например причащение (вкушение хлеба и вина, символизирующих тело и кровь Христа) в христианстве (см. Таинства).
А. И. Першиц.
2) Поедание животными особей того же вида. К. — одно из проявлений внутривидовой конкуренции (См. Конкуренция), являющейся фактором естественного отбора (См. Естественный отбор). Чаще наблюдается при неблагоприятных условиях среды, при переуплотнении популяции (См. Популяция) и недостатке пищи или питья. Так, в суровые зимы при массовой гибели мелких млекопитающих волки, рыси и др. крупные хищники иногда поедают друг друга; при бескормице или др. неблагоприятных условиях самки поедают своих детёнышей. Жуки — мучные хрущаки (Tenebrio) при высокой плотности популяции пожирают свои яйца, сдерживая тем самым рост численности (см. Динамика численности животных). Виды с более выраженной склонностью к К. лучше выживают при неблагоприятных условиях. Известны случаи постоянного, или облигатного, К., возникшего в процессе эволюции как полезное приспособление. Так, самки каракуртов и богомолов поедают самцов после спаривания.
Самец американской саламандры утоляет голод, поедая часть яиц из охраняемой им кладки. Паразитические личинки некоторых наездников (Galesus) уничтожают своих собратьев в теле хозяина, т.к. в нём может прокормиться только одна особь паразита. Некоторые хищные рыбы (например, балхашский окунь) поедают свою молодь и таким образом могут существовать в водоёме, где др. пищи для них нет.
Лит.: Механизмы биологической конкуренции. Сб. ст., пер. с англ., М., 1964.
И. Х. Шарова.
Большой словарь иностранных слов:
[фр. cannibalisme < исп.] – людоедство; *зверство, жестокость, бесчеловечность; варварство
Толковый словарь Кузнецова:
каннибализм
КАННИБАЛИЗМ -а; м. [франц. cannibalisme из исп.] Книжн.
1. Людоедство. Случаи каннибализма во время голода.
2. Зверство, жестокость, варварство.
Малый академический словарь:
каннибализм
-а, м. книжн.
1. Людоедство.
2. перен.
Зверство, жестокость, варварство.
[франц. cannibalisme]
Мифологическая энциклопедия:
Универсально распространенный мотив в мифах и фольклоре; восходит к соответствующей практике, засвидетельствованной в палеолите и ранее, кроме того, является составной частью пищевого кода, соотносимого с другими кодами, в терминах которых мифопоэтическое сознание строит свою картину мира (см. ЕДА). Так, согласно исследованиям К. Леви-Строса, употребление человеческого мяса (особенно сырого) занимает низшее место в мифологически осмысленной иерархии пищевых режимов, тяготея к первому из членов фундаментальной оппозиции природа — культура (на другом полюсе этой иерархии стоят кулинарно обработанные сельскохозяйственные растительные продукты). Поэтому импликации К. сложным образом переплетены со всеми основными категориями и параметрами мифопоэтической модели мира в той ее части, которая относится к области докультурного. Например, с К. связывается болотная вода, в отличие от воды-дождя, связанной с культивированием растений, или проточной воды, ассоциирующейся с рыболовством как видом охоты. В один синонимический ряд попадают мотивы К. и мотивы инцеста (ср. отождествление инцеста и съедения тотема у микронезийцев-понапеанцев; многочисленные случаи обозначения инцеста и К. одним и тем же словом).В большинстве мифологических систем существуют мифы о возникновении К., в которых единый акт К. порождает серию подобных же актов и иных злостных человекоубийств. Так, в мифологии североамериканских индейцев оджибве всякий отведавший человеческого мяса становится великаном-людоедом виндиго. В греческом мифе Тантал с целью испытания угощает богов мясом своего сына Пелопа, отчего происходят все несчастья его рода: Атрей, сын Пелопа, мстя за обиду, нанесенную ему братом Фиестом, подает последнему на пиру мясо его детей; дальнейшая цепь убийств, среди них — матереубийство, составляет сюжет «Орестеи» Эсхила. Миф о возникновении К. часто сопряжен с мотивом потери человеком бессмертия, т. е. вариантом «грехопаде-ния». Нередко ответственность за возникновение К. возлагается на женщину — виновницу грехопадения и в известном библейском мифе об Адаме и Еве (при том, что в реальности участие женщин в людоедском пиршестве часто табуируется, как табуируется иногда и вкушение женской плоти). Мотивы К. наличествуют также и в космогонических мифах. Таков миф о Кроносе, пожирающем своих детей. В астральных мифах божества, отождествляемые с небесными телами (солнцем, луной), поедают своих детей — звезды, которые в свою очередь представляются людоедами в некоторых других мифологиях (в частности, у полинезийцев островов Туамоту; Т G 11.8.1). Конец К. кладет обычно культурный герой, который либо убивает чудовище-людоеда (напр., Большую Сову у индейцев племени апачи; ср. также победителя людоедов Мауи в Западной Полинезии), либо, попадая к людоедам в плен, хитростью их побеждает (ср. миф об Одиссее и киклопах). Этот последний мотив получил распространение в волшебных сказках (AT 327), среди которых особенно известны «Гензель и Гретель», «Мальчик-с-пальчик» и т. п. Конец К. у греков положил Орфей, у египтян — Осирис, у айнов — бог Аиойна. Согласно мифам различных народов (кетов, нанайцев и др.), из дыма при сожжении уничтоженного чудовища-людоеда произошли кровососущие насекомые — комары и москиты. Интересны мотивы обезвреживания хтонических людоедов — злых духов в мифах-сказках коряков: побеждая таких духов, их иногда не убивают, а лишь заменяют им желудки на тюленьи, мышиные и т. п., после чего они перестают быть каннибалами.К. характеризует мифологические персонажи самого различного уровня. В древних мифологиях он присущ верховным божествам (ср. культ Зевса Ликейского с человеческими жертвоприношениями и последующей трапезой как бы от имени бога или вместе с самим богом, Paus. VIII 38, 7; человеческие жертвы Дионису, древнекельтские, полинезийские культы и многие другие); по мере распространения запрета на К. его все больше относят к низшему миру чудовищ-людоедов, великанов, ведьм и т. п. Среди подобных существ — славянская баба-яга, античные стриги, чудовище-вампир с железным ногтем на ладони у африканского племени покомо в Кении или же длиннозубое чудовище с глазами на подошвах у готтентотов; чудовищем-людоедом нередко представляется сама смерть (у африканского племени не, Берег Слоновой Кости). Людоедами бывают обычно оборотни — волк-оборотень в европейском фольклоре, оборотень-гиена у африканцев, колдуньи-оборотни, превращающиеся в слонов, змей, сов и т. п. у племен Гвинеи, и злые духи — насылатели болезней и эпидемий (напр., у народов Северо-Восточной Азии). Табуирование К. порождает мотив одержимости духом-людоедом (у оджибве — в связи с инициацией в тайных обществах) либо безумия как наказания за акт К. (Т G 91). Происходит вытеснение мотивов К. в сферы магии, шаманизма и т. п., требующих достижения ведьмой, колдуном, шаманом особого состояния сознания, отождествляемого с одержимостью, безумием и достигаемого лишь с помощью специальных, часто табуированных действий, отсюда широкое распространение поверий о том, что подобные люди употребляют в пищу человеческое мясо; в то же время духи-людоеды представляют собой одну из опасностей, подстерегающих самого шамана во время его путешествия в загробный мир.Обоснования ритуального К., находящие отражение в мифологических сюжетах, довольно сложны и противоречивы. Среди них выделяется в первую очередь мотивировка, восходящая к анимистическим представлениям и связанная с т. н. симпатической магией. Согласно этим представлениям, в людоеда переходят качества съедаемой жертвы, прежде всего сила, крепость. Поедание частей тела убитых врагов может, однако, производиться и ради обретения господства над душой врага, вплоть до полного ее уничтожения. Так, в киргизском эпосе «Манас» герои пьют кровь врага, поверженного в бою. Такому экзоканнибализму можно противопоставить эндоканнибализм, т. е. К., распространяющийся на родственников, членов племени и т. п., мотивы которого обусловлены тотемистическими воззрениями. Способствуя в целом табуированию эндоканнибализма (члены тотемного клана приравниваются к самому тотему), воззрения эти в то же время провоцируют и обычаи ритуального жертвоприношения с последующим вкушением частей тела (сердца, печени как седалища витальных сил) родоначальника и покровителя клана, замещаемого старейшим членом племени, «священным царем» или специально подготавливаемым для этой цели (как у мексиканских индейцев) лицом. Отсюда многочисленные мифологические сюжеты с поеданием тела божества — вплоть до пасхальной евхаристии. Восходящие к тотемизму ограничения — запрет на эндоканнибализм при сохранении экзоканнибализма и в условиях экзогамии — порождают сюжеты поедания женой (часто в зверином образе) мужа либо мужем жены (Т G 77; 79, 1), а также (в зависимости от структуры тотемно-семейного распределения) и других родственников (напр., детей, которые в соответствии с полом, их собственным и родителей, могут относиться к различным с родителями тотемным кланам).Тема К. повсеместно (ср. мифы аборигенов Австралии, где эта функция отдана страшному змею-радуге) имплицирована в мотивах ритуального проглатывания-выплевывания, соотносящихся с обрядами инициации (см. ИНИЦИАЦИЯ И МИФЫ). При наложении этих каннибалистических обрядовых мотивов на миф о великой матери-прародительнице возникают образы, подобные бабе-яге или злой старухе-людоедке Мутинге у австралийского племени муринбата. Иногда проходящий инициацию сам мыслится людоедом (напр., у индейцев-квакиутль).Следует также упомянуть мотивы К. как эксцесса экзальтированной любви, объяснение которым находят либо в стремлении к возможно более полному овладению партнером и оральном эротизме (ср. записанную римским писателем Авлом Геллием легенду об Артемисии, выпившей чашу с прахом своего возлюбленного мужа Мавсола), либо шире — в семантической близости еды и любви (еда часто выступает в фольклоре как метафора интимной связи), в параллелизме эротического и пищевого кодов. Встречаются также мотивы съедания от избытка любви детей их родителями — так поступает первая супружеская пара в иранском мифе («Авеста») о первых людях (см. МАРТЙА И МАРТИАНАГ).Мотивам ритуального К. в фольклоре, мифах и т. д. противостоят мотивы К. вынужденного, актуализирующегося (часто в гиперболизированной форме) в эпохи войн и стихийных бедствий. Среди подобных мотивов доминирует сюжет поедания детей родителями (Т G 72, 2; ср. библейский рассказ об осаде города в Самарии, 4 Царств 6, 25-31; в древнекитайских притчах в пример ставится послушание детей, жертвующих собой ради спасения умирающих от голода родителей).Особая ветвь мифов о К. представлена мировым фольклорным сюжетом о воздаянии за прелюбодеяние (Т Q 478. 1; AT 992): муж неверной жены убивает ее любовника и подает ей за трапезой его penis и/или его сердце, которые она по неведению съедает. Сюжет этот получил широкое распространение в фольклоре и классической литературе (индийский народный роман о Радже Расалу, «Жизнеописания трубадуров», «Декамерон» Боккаччо и многие другие). Лит.; Воеводский Л.. Каннибализм в греческих мифах, СПБ, 1874; Жирмунский В. М., «Пир Атрея» и родственные этнографические сюжеты в фольклоре и литературе, «Советская этнография», 1965, № в; Andree R., Die Anthropophagie, Lpz., 1887; Вergemann Р., Die Verbreitung der Anthropophagie, Bunzlau. 1893; Levi-Strauss C., La pense sauvage, [P., 1964]; Steinmetz R. S.. Endokannibalismus, W., 1896; Мatzke J. E., The legend of the Eaten Heart, «Modern Language Notes», 1911, v. 26, № 1, p. 1-8.
Орфографический словарь Лопатина:
орф.
каннибализм, -а
Грамматический словарь Зализняка:
Каннибализм, каннибализмы, каннибализма, каннибализмов, каннибализму, каннибализмам, каннибализм, каннибализмы, каннибализмом, каннибализмами, каннибализме, каннибализмах
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона:
Или антропофагия, людоедство. Название "каннибалы" произошло от "Каниба" — имени, которым называли Колумбу жители Багамских островов обитателей Гаити, страшных будто бы людоедов. Впоследствии название "каннибал" стало равнозначительным антропофагу, хотя, по Геррера, "canibal" значило собственно "храбрый". О племенах людоедов упоминают уже многие писатели древности и путешественники средних веков; у них же встречаются указания на случаи людоедства и у культурных народов, вызванные голодом. В новые времена (с XVI в.) К. был найден и описан у многих народов, во всех частях света (кроме Европы). Достоверно известно, что он практикуется местами и теперь, особенно во внутренней Африке, в Меланезии, на некоторых о-вах Малайского архипелага, в Австралии, во внутренних частях Бразилии, у некоторых народов сев.-зап. Америки. Еще в начале нынешнего и в конце прошлого века К. был распространен и на многих группах о-вов Полинезии, у многих североамериканских индейцев и эскимосов, в Южн. Африке и т. д. В мифах, преданиях, языке, верованиях, обычаях имеются указания и на то, что К. не был чужд и предкам культурных народов; следы его можно констатировать в мифологии греков, в преданиях и сказках немцев и славян и т. д. Некоторые исследователи предполагают даже, что людоедство характеризует собой одну из стадий развития — род болезни, через которую должно было пройти все человечество, все племена в известный, более или менее отдаленный период их жизни. Такое предположение невозможно доказать; доисторическая археология не дает ему достаточных подтверждений. Правда, были замечены как будто некоторые следы людоедства в отложениях каменного века (пещерах) Бельгии, Италии, Франции, даже в некоторых древних могилах или курганах; но, во-первых, следы эти очень редки, недостаточно явственны и некоторыми признаются совершенно неубедительными, а во-вторых, известно много пещер и мест погребения, давших обильные остатки каменного века, в том числе и остатки человеческой трапезы, расколотые и иногда обглоданные кости различных животных — но между ними не было найдено ни одной подвергшейся подобному же раскалыванию или огладыванию кости человека. Не подлежит, однако, сомнению, что К. прежде был распространен гораздо шире, чем теперь, и что следы употребления человеческого мяса в смысле непосредственного питания им или в религиозных, суеверных и символических целях могут быть констатированы у многих народов. Вопрос о причинах, вызвавших людоедство, не разъяснен вполне и по настоящее время; они могли быть различны — то чисто физические, именно голод, то психические, соединенные с известными представлениями. С другой стороны, однажды войдя в употребление, людоедство могло поддерживаться и даже получить более широкое распространение вследствие удовольствия, вызываемого этим способом питания. Голод, недостаток в дичи и вообще в мясе — вот, по-видимому, побудительные поводы к людоедству у пешересов Огненной Земли, у жителей некоторых о-вов Полинезии, в Бразилии, хотя и тут мы знаем народы, питающиеся исключительно растительной пищей. Местами в известное время года население (напр. первобытные дикари Австралии) вынуждено вообще голодать, и тогда, в особенности если далекие поиски за дичью приводят его к столкновению с другим племенем, павшие и взятые в плен враги легко могут быть употреблены в пищу. Затем, одним из наиболее первобытных мотивов К. должна быть признана ярость, инстинктивное желание уничтожить врага в буквальном смысле этого слова. Примеры такой ярости представляет и история культурных народов, когда разъяренная толпа, убив ненавидимого ею человека, терзала его на части, пожирала его сердце, легкие и т. д. Среди дикарей такие случаи были констатированы в разных странах и в различные эпохи. Слепая ярость осмысливается впоследствии представлением, что съедением врага последний совершенно уничтожается или что его дух переходит в дух его победителя, дает ему новую силу и храбрость. Вследствие этого съедаются преимущественно известные части тела: глаза, сердце, печень, мозг, или пьется кровь и т. д., в которых особенно предполагается жизненная или одушевляющая тело сила. У некоторых народов убивались и съедались старики, чтобы душа их не умерла вместе с телом путем постепенной дряхлости, а продолжала бы жить в их потомках и сородичах. Первобытный человек не мог дойти до представления о вечности; боги должны были умирать, как и люди; даже в Греции показывались могилы Зевса, Дионисия, Афродиты и т. д. Поэтому воплощенный бог или жрец его, а также царь у некоторых народов убивались, дабы их души могли перейти еще в полной силе в души других смертных. Впоследствии вместо царя или бога в жертву стали приноситься другие лица. У семитов в важных случаях приносился иногда в жертву для блага народа царский сын; обычай принесения в жертву первенцев существовал у многих народов. В таинствах Митры приносился в жертву мальчик, тело которого съедалось потом всеми присутствовавшими; у ацтеков Мексики также был религиозный обычай съедания бога, который чествовался в течение года в образе красивого юноши. Позже съедание бога заменяется съеданием посвященного ему животного или хлеба, которому придается иногда человекообразная форма (как и теперь еще кое-где в Европе после жатвы, из первого обмолоченного хлеба). У многих дикарей людоедство заключает в себе нечто религиозное, таинственное и совершается ночью, при участии жрецов или шаманов и т. д. У других диких и варварских народов оно превращается просто в обжорство, для удовлетворения которого предпринимаются набеги на соседние племена с целью захвата пленных. Такие племена каннибалов часто в культурном отношении стоят выше их окружающих, напр. монбутту тропической Восточной Африки или жители о-вов Фиджи. Когда путешественник Швейнфурт гостил у короля монбутту, людоедство всячески скрывалось от европейца, так как королю было известно, что белые относятся к этому обычаю с отвращением. В настоящее время людоедство в больших размерах существует только во внутренней Африке и кое-где в Меланезии, преимущественно, следовательно, у темнокожих и курчавоволосых племен. Надо думать, что в скором времени, с распространением европейских колоний, людоедство окончательно исчезнет, и от него останутся только следы — в народных мифах, преданиях и верованиях. Ср. Andree, "Die Authropophagie" (Л., 1887); Воеводский, "К. в греческих мифах" (СПб., 1874): Schaffhausen в "Archiv fur Anthropologie" (т. IV); Bergemann, "Die Verbreitung der Anthropophagie" (1893); Frazer, "The Golden Rough. A study in comparative Religion" (Л., 1890), а также многие путешествия и общие этнологические сочинения Леббока, Тэйлора, Летурно, Бастиана и др.
Д. А.
© «СловоТолк.Ру» — толковые и энциклопедические словари, 2007-2020