Большой энциклопедический словарь:
САНТАЯНА (Santayana) Джордж (1863-1952) — американский философ-идеалист, один из главных представителей критического реализма (философского); интерпретировал его в духе платонизма. Создал учение о "царстве бытия", в центре которого концепция "идеальных сущностей". Роман "Последний пуританин" (1935).
Новейший философский словарь:
САНТАЯНА (Santayana) Джордж (1863-1952) — один из ведущих представителей американского критического реализма, признанный классик философии США, известный писатель и публицист. Испанец по происхождению. Мировоззрение С. формировалось под влиянием идей Джемса, Р.У. Эмерсона, Дж. Ройса, Дьюи. Он выделял в особый ряд имена Платона, Сократа, Декарта и Канта. В творчестве можно условно выделить два периода. В течение первого (1890-1920) С. занимался писательской деятельностью, издавал романы, создавал эстетические концепции. Наиболее известны следующие его работы: «Интерпретация поэзии и религии» (1900), «Жизнь разума» (1905-1906), «Три философских поэта: Лукреций, Данте и Гете» (1910). В рамках этого периода творчества была создана так называемая первичная гносеологическая схема, которая предусматривала постановку традиционных теоретико-познавательных проблем. В их решении С. тяготел к иррационалистической позиции, делая акцент на психо-эмоциональном факторе восприятия. Интуиция, поэтическое мировосприятие, религиозное сознание были предметами его научного анализа. Второй период творчества С. охватывает 1920-1950. Следует отметить следующие работы этого этапа: «Скептицизм и животная вера» (1923), «Царства бытия» (1942). Основное внимание С. сосредоточил на поиске универсального метода, пригодного для конструкции принципиально новой философской системы. Таким методом стал принцип тотального сомнения или, другими словами, «солипсизм настоящего момента». Суть своей позиции С. объяснял как своеобразную трансформацию обычного скепсиса в глобальное отрицание всего, что окружает человека, а также является отражением его мыслей и чувств. С. пришел к выводу, что знание не может быть основано на достоверных фактах, процесс познания не имеет выхода на рациональное осмысление своих результатов, логическая интерпретация должна быть вытеснена принятием определенных данных на веру (достижением позитивной убежденности). Единственно возможным способом взаимодействия с окружающим миром, по мнению С, является «животная вера» человека. Именно эта концепция является ключевой в его философской системе В ней нет места традиционным способам духовной и интеллектуальной адаптации личности. Обращение к «животной вере» — непреложный закон жизни, проявление безысходной судьбы. Обоснование и определение С. веры подчинено задаче показать ее жизненную необходимость. Поскольку человеческая жизнь не всегда нуждается в осмыслении, и большинство людей довольствуется биологическим функционированием, единственное, что необходимо всем, — вера в определенные установления, которые носят скорее примитивно-бытовой характер и не являются теоретическими постулатами. Вера носит «животный» характер и именно по этой причине наиболее соответствует «темной» природе человека. «Животная вера» возникает как ответная реакция на воздействие окружающих предметов. Расположение или раздражение в ответ на раздражитель и есть «животная вера». Личность человека, таким образом, оказывается надежно защищенной от разнообразных жизненных коллизий: «веруйте, полагаясь на собственные чувства и интуицию». Каждый обретает уверенность и действует в соответствии с собственными представлениями, не корректируя способы поведения с общепринятыми нормами. «Животная вера» становится чем-то вроде знания-веры; «животная вера, воссоздающая в символах... объекты, действительно дает то, что я называю знанием,» — пишет С. — Это «знание» «приспосабливает человека к жизни, помогает оценить ее значение. Вместе с этим под верой нельзя понимать нечто умозрительное, ее ценность принадлежит физическому миру». Одной из последних работ мыслителя стала книга «Господство и власть» (1951), в которой была представлена его социологическая концепция, органично впитавшая идею «животной веры», и ставящая своей целью «научить всех людей быть счастливыми».
Новая философская энциклопедия:
САНТАЯНА (Santayana) Джордж (16 декабря 1863, Мадрид – 26 сентября 1952, Рим) – американский философ, писатель, поэт, эссеист. Родился в семье испанского дипломатического чиновника. С 1872 жил в США (Бостон). В 1886 закончил Гарвардский университет, два года учился в Германии, в 1889 за работу о философии Р.Лотце (его научным руководителем был Дж.Ройс) получил степень доктора философии и в том же году начал преподавать на философском факультете Гарварда, с 1907 – профессор. В 1912, получив небольшое наследство, он навсегда покинул Америку. Несколько лет провел в Англии и Франции, с 1925 до кончины жил в Риме.
Творческая карьера Сантаяны началась с публикации философичных сонетов. Уже в них проявился особый склад его мировосприятия: вера в естественность причин всего происходящего, эстетизм и платонизм. В то время многие гарвардские философы приняли дарвиновскую натуралистическую парадигму, и самым болезненным для них был вопрос о статусе религии. Как и У.Джеймс, Сантаяна видел источник религии в природном свойстве людей поэтизировать реальность, но в отличие от него пришел к трудному для себя выводу, что в эмпирическом отношении она ложна, и принял позицию атеизма. Но эмпирическая ложность не умаляет ее первостепенной значимости. В своих ранних работах – «Чувство красоты» (Sense of Beauty. . ., 1896), «Люцифер, теологическая трагедия» (Lucifer. A Theological Tragedy». Chi. – N. Y., 1899), «Интерпретация поэзии и религии» (Interpretations of Poetry and Religion. . ., 1900), «Разум в религии» (Reason in Religion. N. Y., 1905), «Три философских поэта – Лукреций, Данте, Гёте» (Three Philosophical Poets – Lucretius, Dante, Goethe. N. Y., 1910) – он развивал тезис, что христианская доктрина стала эффективной, лишь воплотившись в искусстве. Раздумьями о религии проникнута и его поздняя работа «Идея Христа в Евангелии» (The Idea of Christ in the Gospels. N. Y., 1946).
Идею о том, что все формы культуры – продукты порождающей силы поэтического воображения, а не гносеологической способности отражения реальности, Сантаяна обосновывал в «Жизни разума» (The Life of Reason, v. 1–5. . ., 1905–1906) с помощью эволюционного натурализма и прагматизма. Типы человеческого опыта – здравый смысл, социальные воззрения, религиозные верования, искусство и наука – различаются между собой характером доминирующего импульса. В науке доминирует практический импульс. Однако ее источником, как и поэзии, является способность воображения: ученый – это религиозный поэт, поднявшийся до высших уровней символизации. Продукты его поэтической мощи отличаются от литературных степенью практической полезности. Философия также сродни искусству: ее задача состоит не в теоретическом объяснении мира, а в том, чтобы помочь человеку рефлексивно выбрать для себя морально-эстетическую позицию по отношению к нему.
У Сантаяны были сложные отношения с Америкой. Себя он считал «гражданином мира» и «сторонним наблюдателем», однако писал он на английском языке и, где бы он ни жил, рефлексия о культуре и философии этой страны составляла значительную часть его творчества: «Благородная традиция в американской философии» (The Genteel Tradition in American Philosophy – Santayana G. Winds of Doctrine. N. Y., 1913; Philosophical Opinion in America. L., 1918), «Характер и мнение в Соединенных Штатах» (Character and Opinion in the United States. N. Y., 1920), «Благородная традиция в Заливе» (The Genteel Tradition in an Bae. N. Y., 1931). Поэтому вполне оправданна позиция историков, зачисляющих его в классики американской мысли.
В 1920 Сантаяна принял участие в сборнике «Очерки критического реализма» (Essays in Critical Realism. N. Y., 1920), в котором семь преподавателей американских университетов выступили с обоснованием эпистемологического дуализма и опровержением эпистемологического монизма неореалистов. В написанном им разделе «Три доказательства реализма» он утверждал, что объяснение субъект-объектного отношения требует идеи посредника – идеальных сущностей; логическое же доказательство реализма невозможно: гарантом реализма является природная «животная вера».
В книге «Скептицизм и животная вера» Сантаяна определил стратегию на сочетание натурализма и платонизма, которую он реализовал в четырех томах «Царств бытия» (The Realisms of Being, v. 1–4. N. Y., 1927–1940). Четыре «царства» – это не онтологический аналог реальности, а различения качественно разных аспектов опыта человека – материального, психологического, идеального. «Царство сущности» – это любое идеальное содержание сознания: числа, идея лунного затмения, драматургия Шекспира, а также чистые возможности, напр. ненаписанные симфонии. «Царство материи» – это наше тело, физические вещи. «Царство истины» – это сегмент идеального «царства сущности», которому удалось реализовать себя в сфере материального существования. «Царство духа» – это ментальные состояния, проявляющиеся в чувствах людей, «моральном Я», познании, выступая посредником между «царством сущности» и «царством материи». Генетически первичным является «царство материи». Однако первичность не служит основанием для признания материи монистическим принципом бытия: «царства» нередуцируемы, обладают автономными статусами реальности, имеют разные характеристики. Сущности, напр., имеют бытие, но не имеют существования. Существовать – значит обладать субстанцией, находиться в движении, иметь пространственно-временные характеристики. Это то, чем обладает материя. Как и платоновские «формы», сущности самотождественны, индивидуальны, универсальны, бесконечны, вечны и неизменны. Часть из них, попадая в фокус интуиции человека, придает картине мира содержательное многообразие. Они принимаются за существующие в силу того, что через сознание (дух) проецируются на текучую материю. Подлинность «царства сущности» удостоверяется в непосредственной интуиции, о материи мы знать ничего не можем: она драпируется сущностями, и на ее существование намекает только наша «животная вера». В сфере сущностей наука и бред параноика равноценны, но в сфере практики наука приобретает характер рационального знания, когда ее теории оказываются прагматически удобными. При ложной интерпретации импульсов природы их «удары» побуждают изобретать новые теории.
В «Диалогах в преддверии ада» Сантаяна развивал свою давнюю мысль: жизнь, которую ведет человечество, «есть одновременно квинтэссенция и сумма безумия» (Dialogues in Limbo. . ., 1928, p. 37). Чувство, разум, наука, мораль и религия вносят свои лепты в мифотворчество. Чтобы остаться здравым, следует отказаться от идеи открыть «одну-единственную истину» и принять безумие за «нормальное безумие». Лучшие средства, освобождающие из плена субъективности, не наука, а поэзия, искусство, религия, где нет познавательных претензий и мифологическая форма не скрыта от глаз. Однако у скептичного человека 20 в. традиционная религия уже не способствует рождению шедевров искусства, его воображение перекочевало в науку, которая суживает его потенциал. Нужна новая, интеллектуальная религия, и ее миссию должна взять на себя философия, но только такая, которая в состоянии выполнить прежде всего моральные и эстетические функции и способна учить искусство достижению гармонии с миром. Такой интеллектуальной «нецерковной религией» Сантаяна считал собственную философию.
В 1951 вышел последний труд Сантаяны «Господство и власть», который, как об этом гласит подзаголовок, содержит «размышления о свободе, обществе и правлении» (Dominations and Powers: Reflections on Liberty, Society and Government. N. Y., 1951). Сопоставления современных социальных и политических устройств привели его к выводу, что наилучшей формой правления была бы «тирания духовной элиты» (современный идеал платоновской республики), которая установит в глобальном масштабе «рациональный порядок». Консервативные взгляды Сантаяны, толкование политики как своего рода теологии, элитизм, а также его высказывания о полезности режима Муссолини для Италии вызвали критику со стороны демократически настроенных интеллектуалов.
Сантаяна внес существенный вклад в т.н. «золотой век американской философии». Этот вклад оценивается по-разному: одни интерпретаторы видят в философии Сантаяны тщетное усилие соединить платонизм с натурализмом, другие – воссоединить романтическую и рационалистическую традиции. Часто его упрекали за неприязнь к позитивистскому духу эпохи и отрыв от современности. В последнее время стали говорить о том, что он как раз ухватил дух современности, одним их первых заговорив о вхождении западной культуры в «пострациональную», «пострелигиозую», «постморальную» стадию. Сантаяна не оставил «школы» и не создал моды, хотя среди его почитателей были и такие известные, как У.Липман. Однако литературный стиль философствования (говорят, что ни до, ни после Сантаяны на английском языке никто не писал столь элегантной философской прозы), а также остроумие и ирония, свойственные его эссеистике, сделали его работы широко читаемыми новыми поколениями, а его афоризмы, метафоры, сарказмы до сих пор в ходу у журналистов.
Сочинения:
1. Egoism in German Philosophy. N. Y., 1916;
2. Soliloquies in England. N. Y., 1922;
3. The Unknowable. Oxf., 1923;
4. Platonism and Spiritual Life. N. Y., 1927;
5. Some Turns in Thought in Modern Philosophy. Carnbr., 1933;
6. The Last Puritan. N. Y., 1936;
7. Obiter Scripta. . ., 1936;
8. Persons and Places, 3 vol. N. Y., 1944–1953.
Литература:
1. Юлина Н.С. Джордж Сантаяна: «Царства бытия». – В кн.: Очерки по философии в США. XX век. М., 1999, гл. 4;
2. Munitz M. The Moral Philosophy of George Santayana. N. Y., 1939;
3. The Philosophy of George Santayana, ed. by P.A.Schilpp. La Salle, 1940;
4. Amett W.E. Santayana and the Sense of Beauty. Bloomington, 1955;
5. Butler R. The Mind of Santayana. N. Y., 1956;
6. Singer I. Santayana’s Aesthetics: A Critical Introduction. Cambr., 1957;
7. Munson Th. The Essential Wisdom of Santayana. N. Y., 1961;
8. Sprigge T.L. Santayana: An Examination of his Philosophy. L., 1974.
H.С.Юлина
© «СловоТолк.Ру» — толковые и энциклопедические словари, 2007-2020